Чейз замолчал, увидев горничную, приближающуюся к нам. В руках молодой девушки позвякивала тяжелая связка ключей, соединенных стальным кольцом. Сделав книксен, она вставила один ключ в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась, петли порядком заржавели, и это свидетельствовало, что спальней долгие годы никто не пользовался.
Я переступила порог и чихнула. Ровный слой пыли покрывал зачехленную мебель и нежно-голубой шелк, которым были обиты стены. Кругом царило запустение.
– Можешь идти. – Герцог отослал служанку и прошел в смежную комнату, размером поменьше, оказавшуюся гардеробной.
На вешалках висело не меньше сотни платьев старомодного покроя самых разнообразных расцветок. Лет пятнадцать назад были модны пышные рукава и турнюры, сейчас же все кардинально изменилось. Интересно, зачем Чейз меня сюда привел.
– Почему же твоя матушка вышла замуж за герцога, если так ненавидела его? – поинтересовалась я. Его светлость был настоящим чудовищем, я бы никогда не дала согласие на такой брак.
– Понятия не имею, возможно, деньги или положение в обществе. – Чейз не сразу ответил, взвешивая каждое слово. Но у меня осталось впечатление, что он чего-то недоговаривает.
– Ты, возможно, будешь удивлена и не поверишь, но мой отец безумно любил свою жену, – хмыкнул герцог.
– Возможно, по-своему и любил, – не стала спорить я. По мне так старый герцог был обычным домашним тираном и издевался над близкими, чтобы потешить свое эго.
Чейз порылся в недрах одного из шкафов и достал большой черный чехол из тонкой кожи. Он потянул за тесемку, распуская шнуровку.
– Это свадебное платье моей матери, я хочу, чтобы послезавтра ты надела его.
Я польщенно улыбнулась. Большая честь, что герцог решил отдать мне наряд своей матушки, но он мужчина и не разбирается в моде. Если идти под венец в вышедшем из моды платье, последует еще больше насмешек, чем если бы я просто выбрала обычное бальное платье. Но как тактично намекнуть об этом Чейзу?
Чехол упал на пол к ногам герцога, а он осторожно расправил тонкое, почти невесомое кружево цвета слоновой кости. Я ахнула, не веря своим глазам. Искусные мастерицы, верно, не один год провели, расшивая прекрасную ткань серебряными шелковыми нитями. На кружеве были вытканы едва заметные паутинки, на которых восседали крошечные паучки. Туловища животных были сделаны из ограненных бриллиантов, а шесть лапок из белого золота. На корсаже тоже сверкали драгоценные камни. Те кристаллы из хрусталя, что злоумышленник нещадно срезал с моего свадебного платья, в подметки не годились тому, что увидела сейчас я. Рукава наряда, вопреки моим опасениям, не напоминали абажуры для лампы, а были прямого покроя и совершенно прозрачные, почти невидимые. Лишь вытканные участки изящного кружевного рисунка ложились на ткань, словно внезапно налетевший снег.
– Боже, оно прекрасно, – прошептала я, любуясь на это творение ювелирного и швейного искусства.
– Тетушки мне рассказывали, что ходили слухи, будто отец продал душу дьяволу за это кружево, – хмыкнул Чейз. – Именно поэтому он и спятил.
– А это так? – спросила я, осторожно касаясь драгоценной ткани.
– Нет, душу дьяволу мои предки продали давным-давно, – покачал головой герцог. – И платье тут ни при чем.
– Спасибо, Чейз, оно роскошно, – с придыханием проговорила я и едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею с благодарностями.
– После смерти моей матери отец хотел сжечь и это платье, но слуги спрятали его на чердаке, вместе с портретом, который ты видела в библиотеке. Остальные картины и некоторые вещи все же попали в руки отцу.
– Он так сильно хотел стереть твою матушку из своей памяти?
– Да, отец винил жену в своем безумии. Не спорю, в чем-то она действительно неправильно поступала, но согласись, это не повод сжигать ее заживо.
– Что? – ахнула я. Моя рука, нежно поглаживающая кружево, безвольно упала, я потрясенно взирала на Чейза.
– Он… сделал это специально?
– Нет, думаю, неосознанно. Не смог справиться с магией. Чувства оказались сильнее разума. Любые эмоции, будь то любовь или ненависть, ослабляли его, а безумная сила, заключенная внутри души, брала верх над телом, подчиняя, разрушая разум.
– Значит, твой отец совершил ошибку, женившись по любви? – С замиранием сердца я смотрела на Чейза.
– Выходит, так, – не стал спорить он.
– А ты… – Я сглотнула ком, вставший в горле. – У тебя хватает сил подчинять магию. Ты ей управляешь, я сама видела!
– Да, я сильнее своего отца, к тому же полностью контролирую свои эмоции, – заявил Чейз. – Примерь платье.
– Хорошо. – Я приняла дар, но облегчения от слов герцога не почувствовала.
Глава 26
После примерки оказалось, что платье почти мне впору. Талия, правда, немного тесновата, поэтому корсет придется затянуть на пару дюймов больше, чем обычно. А для этого придется оставшиеся до свадьбы дни обходиться без ужина.
Повар его светлости, как назло, приготовил сегодня восхитительных перепелок под брусничным соусом. За вечерней трапезой я почти не ела, вместо этого, чтобы как-то утолить голод, пила маленьким глотками воду из бокала и с тоской смотрела на тарелки. Чейз тоже поел совсем немного и рассеянно отвечал на недовольные реплики своей тетушки. Леди Мелисента морщилась, заявляя, что птица пережарена, но продолжала активно поглощать мясо, отправляя лакея за добавкой.
– Такие маленькие порции, настоящее жлобство, – возмущалась она, вытирая салфеткой блестящие от жира губы. – Когда был жив твой отец, в замке всегда кормили вдоволь и хозяев, и гостей. Столы ломились от деликатесов, на приемах приходилось даже применять рвотное средство, чтобы освободить желудок и продолжить трапезу.
Боже, спасибо за мое живое воображение! Кушать сразу расхотелось.
– Миледи, вы не могли бы вести за столом более подходящие беседы, – скривилась Алексис и отложила вилку.
– А еще я просмотрела меню на свадебный банкет, – продолжала дама, игнорируя замечание молодой родственницы. – Несколько блюд исключила, слишком простые рецепты. Блэкстоуны не должны ударить лицом в грязь. Но если уж упали в лужу, то гордо поднимают голову, несмотря на то, что с головы до пят вымазаны в зловонной жиже.
Последние слова, видимо, относились ко мне, но вместо
