– Не так много, Карл, – ответил Фарлав, – вскоре мы отомстим за их жизни. И я хочу спросить тебя, не желаешь ли ты присоединиться к нам?
– Нет, – остановил Фарлава Рюрик, – Карл должен позвать наших соотечественников в поход на Царь Городов, и он не должен рисковать своей жизнью, так как от него, может быть, зависит судьба тех наших друзей, что уплыли с Аскольдом и Диром.
Рюрик немного помолчал, давая всем понять, что возражений он не потерпит, а затем продолжил:
– Карл, ты сможешь отплыть на любом корабле, который приплывёт сюда, но это будет не раньше весны, а если надо спешить, то есть дорога лесом.
– Я должен спешить, – сказал Карл, – Аскольд заключил мир с хазарским каганом, но этот мир не будет вечным.
– Тогда твой путь продолжится завтра. Если, когда ты вернёшься, мы будем все мертвы, то обязательно отомсти за нас.
Карл обнял Рюрика и прижал его голову к своей.
– Если вы падёте, то я соберу людей и убью наших врагов. Все варяги придут мстить за тебя, князь, конунг.
На следующий день из Ладоги вышли все, кто способен был сражаться, и лишь десять совсем юных воинов остались, чтобы в случае чего сохранить дома и богатства. Карл и Ратибор пошли по сугробам в одну сторону, а Рюрик и его люди в другую. Метель тотчас засыпала следы войска, идущего в земли кривичей, и двух человек, которые спешили в Поморье.
Рюрик и его люди шли по колено в снегу и недовольно ворчали, терзаемые холодом:
– Даже звери спят в такое время года в берлогах, и лишь мы идём в поход!
– Мог ли ты поверить в то, что мы пойдём к Бору зимой, отважный Доброгнев? – спросил Рюрик у возмущающегося воина.
– Нет, князь, но говорю, что мы либо собьёмся с пути, либо замёрзнем здесь все, – ответил Доброгнев своему князю.
– Вадим из Бора тоже в это не сможет поверить. Мы не замёрзнем и не собьёмся с пути, а благополучно придём в земли кривичей. И Вадим будет разбит.
Воины поверили Рюрику и замолкли, шагая дальше. Дорога была неблизкой, и, останавливаясь на ночлег, каждый спешил отогреться у костров и поесть. Шли не таясь, и, конечно же, Вадим должен был узнать об их приближении.
Подходя к Бору, люди Рюрика увидели перед собой войско Вадима. Вадим смотрел на стену щитов, в которую тут же построились варяги и славяне, и видел, что воины не в один ряд, а в два.
– Мечемир, – обратился Вадим к своему самому лучшему и умному воину, который был с ним с самых первых дней, – смотри, варяги какую-то хитрость задумали.
– Укрепили вторую линию, бой Вадим, – безразлично ответил Мечемир, который не увидел в этом ничего особенного, – наверно, хотят в случае чего постараться заполнить брешь. Хитро.
Вадим покачал головой, чувствуя, что в этот раз всё будет не по его плану. Когда он узнал, что Рюрик ведёт своих людей к нему, он не поверил и позволил им подойти почти к Бору. Теперь варяг Рюрик, по всей видимости, придумал что-то новенькое и хочет показать это ему.
– Выбиваем вон того, что высокий и, вероятно, неуклюжий, – сказал Вадим, указывая на детину в первом ряду, – а после отходим. В бой не ввязываемся!
Люди Вадима побежали на варягов, и тут их ждал первый неприятный сюрприз. Едва противники сблизились, как варяги быстро поменяли первую линию на вторую, и в результате здоровенный детина, которого приказано было выбить, оказался во втором ряду.
– Отходим! – закричал Вадим, не желая сталкиваться со стеной щитов, не обдумав своих действий.
Его воины повернулись и собрались бежать, но тут первая линия стены щитов, нарушив строй, побежала за ними и навязала бой. Вторая линия между тем спокойно подошла и помогла добить тех, кто не смог унести ноги. Вадим видел, как тот, кто всё же вступил в бой, оказавшись против стены щитов в одиночестве, пытался бежать и погибал.
Снег был достаточно глубоким, и поэтому бегать по нему быстро не получалось, а холодный воздух разрывал лёгкие.
– Вадим! – закричал ему Рюрик, который в это время находился в первой линии стены щитов. – Выйди и сразись со мной! Если ты воин, то давай решим этот спор между нами!
Гостомысл, который стоял рядом с Рюриком, тревожно посмотрел на варяга. Что делать, если он падёт в бою? Вадим не простит ему и его роду этой войны.
– Рюрик! Давай! – закричал Вадим и вышел вперёд.
Два воина вышли навстречу друг другу.
– Вот, значит, как ты выглядишь, – насмешливо проговорил Вадим, осматривая Рюрика, – на князя не похож.
– Я тоже рад знакомству, бой Вадим. Ты убил моих братьев, и их духи взывают об отмщении.
Вадим горько усмехнулся, показывая на Бор.
– Весь Бор полон духов, которые взывают об отмщении и требуют тебя. Топтать снег будем или вступим в бой по колено в снегу?
– Мне без разницы, – ответил Рюрик, – правила будут или пусть боги сами решат, кто из нас достоин победы?
– Если будут правила, то один из нас сможет их нарушить. Правила одни – победитель в бою принимает все решения. Если победишь ты, то мои люди сложат оружие, а если победа достанется мне, то твои люди сделают то же самое.
Рюрик кивнул и поднял щит. Вадим сделал то же самое. Их окружили воины обеих дружин, желая смотреть на то, как будут биться их вожди.
Рюрик и Вадим медленно ходили кругами, не отрывая друг от друга взглядов. Казалось, что они нерешительные или боятся друг друга, но это было не так. И варяг, и славянин пытались нащупать слабые стороны друг друга и не видели их.
Первым напал Вадим, нанеся сильный удар, от которого Рюрик отпрыгнул, слегка отведя его щитом. Варяг ответил таким же могучим выпадом, который Вадим принял на щит. И тут же он обрушил на Рюрика удар топора, от которого варяг чуть не упал. Волей случая на несколько мгновений поединок прервался, так как Вадим поскользнулся. Под снегом оказалась замёрзшая лужица. Её не было видно, но именно благодаря ей Рюрик сумел оправиться и вновь приготовиться к бою.
– Перун! Вселись в меня! – крикнул Вадим и тут же вновь бросился на врага. Тот, вместо того чтобы закрыться щитом, отбросил его и отскочил.
Варяг решил соревноваться со славянином не в силе ударов, а в ловкости. Снег, местами не утоптанный, заставлял тратить усилия на каждое движение. Противники безостановочно наносили друг другу удары. Рюрик уворачивался от них, а Вадим принимал на щит, готовый разлететься на куски. Могучий кривич не чувствовал усталости. Варяг просчитался, думая, что славяне не могут биться долго.
Спустя некоторое время противники немного переместились с того
