– Где Маша? – спросила отца рыдающая и сдерживаемая матерью Елена. – Пустите меня! Да вы ведь не родители – вы предатели и змеи!
– А ну успокойся! – прикрикнул на дочь боярин Демид Твердиславович и, не раздумывая, отвесил ей оплеуху. – Замолчи и не смей так с отцом говорить!
Елену оплеуха быстро привела в сознание, и она перестала реветь и уставилась на своего родителя.
– Нет больше Марии. Коли не умерла сейчас, умрет до наступления темноты. Нам ей не помочь. Все, доигрались. Прости, Господи. – Боярин Демид хотел было перекреститься и уже поднес было руку ко лбу, но не стал.
Боярин схватился обеими руками за голову и закричал:
– Маша! Что же ты натворила!
– Вот что, Демид, – сказала боярыня Ирина, – я пойду дочь искать. Коли судьба мне найти свою смерть, так тому и быть.
– Сядь на место, дура, может, Господь и сохранит ее. А так еще ты сгинешь. Сядь, я сказал!
Ирина села на лавку, а боярин Демид посмотрел на Елену и усмехнулся:
– Вот так, доченька, князьями становятся. А ты думала как? Собираются люди родовитые и выбирают? Нет. Власть вырывают с кровью и болью! Так-то.
Проговорив эти слова, боярин Демид Твердиславович плюнул на пол, а после подошел к Елене.
– Не подходи! Не подходи, прошу тебя! Ты хуже монголов – они враги, а ты предатель!
– Предатель, – рассмеялся боярин Демид Твердиславович, – да я ведь даже не для себя стараюсь-то – для вас с Машей! Вы, может, жизнь проживете достойную. Помнишь, как рыдала ты, когда княжич Федор на Евпраксиньке женился? А думаешь почему? Потому что в ней кровь князя, а ты челядь при ней. Холопка! Вот как к нам относились князья Рюриковичи. Я за Юрия Игоревича кровь проливал, а он своему сыну эту… Да чего говорить, Лена, такая вот жизнь!
– Пусти меня, отец, я хочу умереть русской боярыней, а не жить княжной, дочерью изменника. А чтобы ты себя не обманывал, первое, что ждет тебя от твоих новых хозяев, – кол!
Боярин Демид вновь рассмеялся и положил руку на плечо Елене.
– Кол, говоришь. А ты думаешь, отец у вас такой простой и ни о чем не подумал? Я, Лена, все давно обмозговал. Я знаю здесь все и в городе, и в окрестностях. Меня знают и уважают. Поверь мне, монгольский царь выполнит свои обещания, так как он не глупец. Без меня здесь все исчезнет. Люди разбегутся. А со мной Рязань станет покорной и не доставит ему хлопот.
– Чтоб ты сдох!
Демид Твердиславович вновь отвесил Елене оплеуху, а потом взял за плечи и сильно тряханул.
– Еще раз рот откроешь, жизнь в монастыре кончишь! Поняла? Ты с отцом так говорить не смей! Сиди тут, а ты, Ирина, с ней. Что вы на меня вылупились? Я пойду посмотрю, может, Машка воротилась!
Демид вышел. Едва он закрыл за собой дверь, как сел на пол и разрыдался.
– Господи, нет, Господа я о помощи просить не имею права! Что же все пошло не так, как я хотел? Где тот восторг, который я в их глазах увидеть-то хотел? Вместо благодарности – ненависть. Вот чего я заслужил!
Встреча боярина Евпатия с рязанскими воинами
Метель окрасила все белым цветом. Зима окончательно входила в свои права.
– Скоро уже по землям нашего княжества поедем, княжич, – сказал боярин Евпатий Львович. – Считай, что домой вернулись. Посмотри, вон какие-то всадники. Наверное, дозор, но, как говорится, всякое может быть.
Всадники между тем поспешили навстречу боярину и его людям, которые тут же обнажили оружие. Было видно, что к ним скачут не тати, а обученные воины, но предосторожность не мешала.
– Православные! Мы воины великого князя Юрия Игоревича, нас послали соединиться с дружиной великого князя черниговского.
– Меня зовут боярин Евпатий, а прозвище Коловрат. Я ездил в земли Чернигова, но помощи оттуда не привел. Кто у вас главный?
– Воевода Симеон Святославович.
– Веди нас к нему, мне с ним переговорить нужно.
Воины развернули коней и рысью направились в сторону, откуда приехали. Боярин Евпатий Львович вместе со своими людьми проследовал за ними.
– Значит, помощь с Чернигова не придет? – спросил у Коловрата один из ратников.
– Нет, братья, оттуда помощи нам не дождаться. А что тут произошло? Я многого не знаю.
– Не гневайся, боярин, но пусть лучше тебе все воевода расскажет, чем мы. Многое произошло. Все стало иначе.
Евпатий не стал допытываться и продолжил путь.
– Евпатий Львович, – обратился к боярину княжич Игорь Ингварьевич, – коли к нам на соединение рать послали, то, значит, и впрямь дядя, может, меня удельным князем сделает. А это первая дружина, которую я поведу.
Евпатий Львович посмотрел на мальчика и улыбнулся. Как бы это не значило другое, подумал боярин. Слова, что принес в Чернигов ратный гонец, были совсем не веселыми. На душе у боярина Евпатия скребли кошки, но он старался никак это не проявлять.
Воины, посланные на соединение с дружиной черниговского князя, ехали верхом по двое. Впереди ехал воевода Симеон Святославович. Увидев скачущих воинов, он пустил коня им навстречу.
Симеон Святославович знал боярина Евпатия Львовича и княжича Игоря Ингварьевича в лицо, и, увидев их, был неслыханно удивлен.
– Доброго здоровья, княжич Игорь Ингварьевич! – крикнул воевода Симеон. – Вы словно ниоткуда появились! Ратники, остановимся!
Воины остановились и быстро стали подготавливать лагерь. Боярин Евпатий Львович спрыгнул с коня и подошел к боярину Симеону, который тоже спешился.
– У меня разговор к тебе, боярин, – начал Евпатий Коловрат.
– Да уж, поговорить нам нужно. Скажи, Евпатий, я правильно понял, что нет никакой помощи?
