– Траш? – снова позвал Белик. – Перестань вредничать и спускайся. Я знаю, что ты здесь… Траш? Подойди и познакомься с нашими гостями. Я тебя предупреждал… ты помнишь про эльфов? Ты обещала их не трогать. Давай, не сердись и, будь добра, не пугай никого. Спускайся, девочка, только медленно и осторожно. Они не будут стрелять. Обещаю. Только не делай резких движений, и все будет хорошо. Траш…
Таррэн с неудовольствием отметил, что люди, повинуясь знаку Стража, зачем-то окружили его вместе со светлыми, мешая не только выхватить лук, но даже меч поднять без риска кого-нибудь зарезать. Неясно, что там за девица такая, которую нужно подобным образом уговаривать, но уж если Урантар встревожился, то это явно неспроста. Похоже, их «красавица» действительно не терпит перворожденных, раз всех троих надежно укрыли от чужих взглядов и стрел. Вот только почему пацан подзывает ее так ласково и даже нежно? Как кошку, ей-богу!
От пустого склона неожиданно раздался странный звук, будто кто-то неосторожно наступил на сыпучий гравий. Люди замерли и впились взглядами в проклятый склон, стараясь успокоить внезапно расшалившиеся нервы, потому что в душе отчего-то появилось и стало нарастать какое-то неприятное ощущение. Однако сверху лишь медленно слетело невесомое облачко пыли, донесся слабый порыв теплого ветерка, и все. Даже перворожденные не смогли уловить ни малейшего отголоска чужой ауры, более того – все их чувства старательно уверяли: склон пуст. Ничего крупнее пауков там отродясь не водилось и никогда не жило… И только мудрое сердце говорило обратное.
– Траш! – с досадой бросил Белик, вдруг отступая обратно. – Хватит! Я что, должен до ночи тебя упрашивать? Да, я не сказал про темного! Да, я умолчал! Но у меня были веские причины, и это совсем не значит…
Необычный шум повторился снова, но на этот раз более отчетливо, и Таррэн наконец понял, почему это так не понравилось ему в прошлый раз: раздавшийся звук чем-то напомнил скрип металла по камню или скрежет медленно вгрызающихся в неподатливый гравий когтей. Эльф инстинктивно потянулся к рукоятям мечей, потому что происходящее нравилось ему все меньше и меньше, однако железная рука Стража заставила его снова замереть. Ровно до тех пор, пока гравий на склоне не сдвинулся с места.
Люди оторопели, когда всего в нескольких десятках шагов от терпеливо ожидающего мальчишки внезапно шевельнулась потревоженная галька. Земля на каменистом склоне странно поплыла, очертив границы припавшего на лапы массивного тела. Затем проявившийся силуэт замерцал, потерял структуру и наконец начал стремительно бледнеть, буквально тая под лучами яркого солнца. Следом раздался новый звук вонзающихся в камень острейших лезвий, донеслось тихое урчание крупного зверя. А потом земля будто взорвалась изнутри, выпуская наружу то, что так долго прятала, – массивное тело хищника, укрытого от макушки до кончика длинного хвоста крупными костяными пластинками; вооруженного острыми когтями длиной с ладонь взрослого мужчины и устрашающими, загнутыми внутрь клыками.
Существо небрежно встряхнулось, недобро сверкнуло двумя изумрудами громадных глаз, резко присело, поразительно легко раздробив в пыль несколько мощных валунов, после чего снова заурчало и вдруг исчезло из виду. Просто испарилось, заставив обмерших от ужаса людей покрыться холодным липким потом, а спустя неимоверно долгую секунду с тихим шелестом материализовалось уже внизу.
Здоровенная матово-серая зверюга, в долю секунды преодолев немалое расстояние, удивительно бесшумно приземлилась у подножия склона, угрожающе нависнув над Беликом, распахнув кошмарную пасть с несколькими десятками острейших зубов, крошащих даже хваленые гномьи доспехи, и замерла, буравя совершенно белые лица смертников хищным, удивительно разумным взглядом и рассекая воздух гибким хвостом. Почти в человеческий рост в холке, с широкой мордой, короткими жесткими усами, свирепо топорщащимися в разные стороны. С гибком телом, закованным в естественную костяную броню, которой не были страшны даже арбалетные болты. С длинными острыми шипами, покрывающими изогнутую спину, словно частокол, от загривка до копчика. С мощными тигриными лапами, только втрое толще и сильнее. С гибким кошачьим телом. Одно из маленьких острых ушек оказалось почти начисто срезано каким-то удачливым охотником. Страшная, абсолютно непроницаемая для магического взора зверюга…
– Х-хмера! – судорожно сглотнул Элиар, прекрасно сознавая, что с этим ожившим кошмаром они даже вдесятером вряд ли сумеют совладать. – Создатель… это же настоящая хмера!
Он никогда прежде не видел эту жуткую тварь, однако гравюры во дворце светлого владыки были наглядны, так что эльф узнал самого опасного хищника Серых пределов. Хмера – идеальный убийца и безупречный охотник с фантастическим чутьем на магию. Прекрасно защищенный, умный, ловкий, удачливый и невероятно быстрый зверь, по скорости с которым могли сравниться только бессмертные. Да и то – при удаче. И вот сейчас это чудовище стояло всего в нескольких шагах и уже готовилось сожрать внезапно побледневшего мальчишку!
Таррэн едва не застонал, когда хмера с ворчанием опустила жуткую морду и шумно выдохнула в макушку Белика. Бездна! Но ведь хмеры не живут нигде, кроме Серых пределов! Откуда это взялось в обитаемых землях?! Он прикрыл веки, все еще ощущая на предплечье жесткую ладонь Стража, и вдруг обреченно понял, что не успеет помочь пацану. И сам не спасется. С хмерой он мог бы попробовать потягаться, мог бы рискнуть, но не с голыми же руками! А теперь даже мечи не достанешь, потому что Урантар так не вовремя сжал ему пальцы!
– Замрите! – свистящим шепотом приказал Страж, и ему охотно подчинились. Люди так и застыли, как стояли, сбившись тесной группой, белые, как полотно, затаившие дыхание и страшно напряженные.
Ну? Кто решится? Кто нарушит это тягостное молчание?
Белик тяжко вздохнул и, задрав голову кверху, почти ткнулся носом в костяной подбородок хмеры, после чего встретился глазами с гневно урчащей зверюгой, вздохнул еще тяжелее и… обеими руками обхватил страшную морду.
– Ну прости, – с раскаянием прошептал мальчишка, ласково гладя жесткие ноздри. – Я сам не знал, что темный появится уже в Интарисе. А вчера просто не решился сказать, потому что мы с тобой не слишком-то их любим. Прости, моя красавица, но его нельзя трогать. И остальных – тоже. Траш, ну не сердись, не надо. Умница моя, хорошая…
Хмера заворчала громче, грозно уставившись на того, кого так искренне ненавидела. Она больше не замечала обомлевших от изумления людей, бледные и покрытые мелкими бисеринками пота лица светлых, почти не чувствовала успокаивающего поглаживания, а смотрела только в широко раскрытые глаза Таррэна. Будто пыталась понять, почему ей нельзя разорвать проклятого эльфа на части прямо сейчас. Почему, если он – враг? Тот, кого нельзя оставлять в живых?
– Траш, нет! – строго сказал Белик, настойчиво притягивая кошачью морду к своему лицу. – Не трогай
