Люди мысленно содрогнулись, встретив тысячи бесстрастных глаз, горящих одним-единственным чувством. Невольно попятились, потому что было невероятно трудно просто смотреть на это чудовищное по своей силе единение. Страшно даже подумать, какой монстр сумел сплавить воедино эту кошмарную армию, а еще – с ужасом понимать, что никакой третьей волны для Диких псов уже никогда не будет. Точно не будет, потому что в ней просто нет необходимости: их и так сломают, как тростинку, полчища разномастных тварей, которых объединяло сейчас только две вещи: невероятно могучий по силе вожак и общая ненависть, делающая этот жуткий тандем по-настоящему смертельным.
– Спаси нас боги! – неслышно выдохнул Весельчак, побледнев от вида неумолимо приближающихся монстров.
– Заткнись, рыжий, – процедил в ответ Аркан, до боли сжимая рукоять сабли и, кажется, с трудом сдерживая нервную дрожь. – Заткнись, будь так добр. Без тебя тошно.
– Как же их много! Урантар, это что, всегда так?!
– Нет, – деревянным голосом отозвался воевода, тщетно пытаясь вернуть себе хладнокровие. – Такого на моей памяти еще не было. Даже в тот раз, когда они выползли сразу на несколько застав и едва не прорвались. Но и тогда они не были так… разумны.
Рыжий раздраженно сплюнул:
– Дерьмо! Какое же это отвратительное дерьмо! Просто дерьмовее некуда! Одно сплошное дерьмо! И мы в нем утонем с головой! Особенно я, потому что рыжих, как ни странно, никто не любит!
Ирбис закатил глаза и, как ни жуток был вид снаружи, все же нашел в себе силы простонать:
– Я сам тебя в нем утоплю, придурок! Только вякни еще раз под руку, и точно утоплю! Небом клянусь!
– Небо и дерьмо… – вдруг мечтательно протянул Весельчак. – Как это романтично!
– С-собака бешеная!
– Не собака, а лиса.
– Все равно бешеная! – окончательно взъярился Ирбис. – Нас сейчас сожрут, а у тебя в мозгах одни только хохмы!
– С ними помирать гораздо веселее, чем с твоими паническими воплями и вечно трагической мордой!
– Ну все, допрыгался…
– Прыгают только кролики!
– Удавлю, паскуда! – в голос взревел мечник, красноречиво закатывая рукава, но рыжий и бровью не повел. Только пожал закованными в доспехи плечами и невозмутимо отвернулся.
– Как хочешь. Тогда я твою инсинуацию переадресую эльфам. Они у нас с ушами и как никто подходят для твоих грязных намеков. Вот так. Слава нашему Белику и тому кролику, которого Элиар когда-то прибил.
Трое перворожденных, как по команде, обернулись и тяжело посмотрели на откровенно нарывающегося дурака. Над заставой мгновенно повисло напряженное молчание, в котором раздавалось только прерывистое дыхание Стражей и беззаботное посвистывание рыжеволосого идиота, рискнувшего связываться с эльфами на пороге собственной гибели. Дурак, ну дурак… Еще не хватало друг с другом сцепиться для полного счастья! Ага, как раз тогда, когда снаружи такое творится.
– Знаешь, рыжий, – задумчиво проговорил Элиар в этой звенящей тишине, медленно накручивая на палец ухоженный локон, – я бы оказал тебе услугу и пришиб сейчас на месте. Одним выстрелом, как того кролика, о котором ты так страстно мечтаешь. Но… я не стану. И знаешь почему? Потому что это будет слишком легко. Поэтому, пожалуй, я оставлю тебе твою драную лисью шкуру, но с тем расчетом, что ее на моих глазах раздерет какая-нибудь особо удачливая тварь.
– Так и знал, что вы снобы, – буркнул Весельчак, кося краем глаза на слегка спавшего с лица приятеля. – Кажется, Белик плохо на вас повлиял: пару недель назад ты бы и говорить со мной не стал, сразу удавил, а сейчас… Торк! Это нечестно! Я же старался!
Элиар многообещающе улыбнулся и подчеркнуто вежливо раскланялся:
– Рад, что ты разочарован.
– Я не разочарован! Я в бешенстве!
– Какая приятная новость, – отозвался Танарис, делая вид, что не замечает ошалелых взглядов выпадающих в осадок Стражей. – Хоть одна за последние дни! Элиар, посмотри: кажется, мы его наконец довели.
– Угу. Я почти счастлив.
– Гады! – чуть не в отчаянии завопил рыжий и погрозил остроухим железным кулаком. – Вот выживу и все потом припомню! Вы пожалеете! Я найду способ!..
Урантар закашлялся, наблюдая за развернувшейся драмой, но встретил отчаянно веселый взгляд темного эльфа, на которого внезапно напал такой же странный недуг, правильно расценил блестящие от возбуждения глаза обоих светлых, чересчур обиженную физиономию рыжего патлатого болтуна, не теряющего присутствия духа даже сейчас, и все-таки не сдержался.
– Мне очень жаль, рыжий, – негромко посочувствовал воевода. – Но, боюсь, они тебя обставили. Согласись, на это нечего сказать. Но если ты вдруг каким-то чудом сегодня уцелеешь, то я с удовольствием посмотрю на твою страшную месть.
– Присоединяюсь, – снова кашлянул Таррэн.
– Согласен, свидетельствую, – невинно подтвердил Аркан. – Если этот дурной лис уцелеет, будет биться с ними обоими. В качестве извинений за намек на того ушастого кролика. Извини, приятель, я тебя за язык не тянул.
– Элиар, если ты его прибьешь, я буду очень обязан, – воспрянул духом Ирбис.
Светлый галантно раскланялся:
– Какие счеты? Я сделаю это совершенно бесплатно.
– Хочешь сказать, я совсем ничего не стою?! – возмутился Весельчак.
– Ну, разве что кусочек той ароматной субстанции, в которой ты, глупый лис, собираешься утонуть.
Урантар беззвучно расхохотался, а за ним, словно устав сдерживать нечеловеческое напряжение, постепенно начала посмеиваться, а затем и в голос ржать вся Левая застава, которой оставалось жить считаные минуты. Поразительно, но они действительно смеялись: нервно, истерически всхлипывая, утирая градом катящиеся слезы, старательно сдерживая дрожь в руках, но все равно смеялись, потому что было уже все равно. Наверное, они сошли с ума, ведь внизу, всего в нескольких сотнях шагов, их поджидала многоголовая смерть. Голодные твари скалились и облизывались, жадно поглядывая на стены, знали, что на этот раз сумеют победить… а люди ржали как безумные и плевать хотели на все остальное.
Весельчак удовлетворенно оглядел народ и кивнул:
– Ну вот. А то все морды кривили и кисли, как то пиво.
– Спасибо, рыжий, – все еще смеясь, отозвался сверху воевода. – Ты действительно бесподобен.
– Элиару спасибо скажи, – лицемерно вздохнул задира. – Ишь, какой шутник теперь стал. Скоро похлеще меня будет.
Светлые только усмехнулись:
– Нет, рыжий. В этом нам до тебя далеко.
– Ого! Это ж целое признание! И все – мне?!
– Верно. Цени, пока живой.
Весельчак расцвел, собираясь пространно выразить свою неземную благодарность за трудное признание, которое наверняка далось эльфам
