Три месяца таскал презренный металл в тайник, мотаясь по электричкам. Больше двадцати-тридцати килограммов зараз не утащишь. Подступала осень, пришла повестка из военкомата. Венька напряг мозги и соорудил-таки золотой запасец на первое время – отлил две пятикилограммовые гантели, а затем покрасил их в черный цвет.
В последний год усиленно занимался в обществе «Динамо», в секции саблистов. Штурмовал историю, химию и физику. В платном тире стрелял из пистолета до звона в ушах. Словом, готовился…
* * *Армия встретила Веньку и его друга Ваську Парамонова, мягко говоря, неприветливо. Служить им выпало в псковской бригаде ВДВ. Чуть ли не в первый день на них наехали «деды», хотя какие на фиг «деды». Пацаны, отслужившие по девять-десять месяцев, задирали нос, считая себя старослужащими. Венька не стал устраивать побоища – он сделал изящный и беспроигрышный ход, теперь при виде его или Васятки на «дедов» накатывала настоящая волна ужаса. Этих двоих салаг стали обходить стороной. А так служба катилась равномерно, единственное неудобство – гантели.
Чижов рассуждал так: исчезнуть в присутствии однополчан вряд ли получится, а в караулы и прочие малолюдные места старался брать замаскированное золото с собой, в сумке из-под противогаза.
Перестали мучить чуждые сны, спал в казарме нормально. Прошла армейская зима, наступила бурная весна с распусканием почек, молодой зеленой травкой и прилетом деловитых грачей. Природа проснулась. В мае месяце пошли первые грозы и дожди. Венька почувствовал: близится его уход. Предупредил Ваську, чтобы тот сильно не переживал. Двадцать третьего мая выпал черед Веньке заступать в караул. Дежурили на дальней точке периметра военного городка на пару с хлопцем из Ростова, Гришкой Лавровым. Гришка, известный соня, тотчас завалился на топчан и захрапел. Дежурили по четыре часа. Целые сутки скуки и ничегонеделанья, с ума сойти. Венька в таких случаях брал с собой книжку из солдатской библиотеки. Потоптавшись возле караулки, отметил чернеющее небо – никак дождь зарядит, зараза. Стоять в плащ-палатке под холодным ливнем – удовольствие еще то, даже «грибок» мало спасал. Венька сбегал в караулку, где напялил на себя плащ-палатку, не забыв перекинуть через плечо сумку с гантелями. Завистливо глянув на сопящего Гришку, выскочил наружу. Затарахтели первые капли дождя, Венька юркнул под «грибок», приклад карабина ударил по ногам. Дождь усилился, вскоре стало совсем темно. В небе послышался оглушающий треск, рвануло так, что зашатался несчастный «грибок», а затем в него ударил белый столб огня. Послышался раскат удаляющегося грома, небо быстренько очистилось, на землю упали последние капли дождя. Выглянуло солнце, над краем леса, видневшегося вдалеке, встала радуга. Пахло озоном и свежей травой, а дощатое хлипкое сооружение, под которым прятался часовой, исчезло вместе с ним…
Впоследствии глава комиссии, особист бригады майор Бегичев, только разводил руками – такое в его практике впервые. Дезертирства случались и раньше, но зачем беглый солдатик упер с собой «грибок» – это ни в какие ворота не лезло. Наверное, крыша поехала. Конечно, объявили в розыск, разослали ориентировку, да все без толку. Ни солдата Чижова, ни «грибка».
Кое о чем догадывался Васька Парамонов, но благоразумно молчал в тряпочку, помня Венькины наставления…
* * *В руинах древнего города – тишина, нарушаемая лишь писком летучих мышей, гнездившихся в развалинах. Монотонность кладбищенского бытия нарушил цокот копыт, в город въехал всадник на заводном коне, загруженный водой, съестными припасами и прочими нужными вещами. Всадника, оказавшегося длиннобородым седым стариком, звали Тархан. Был он из малочисленной когорты магов и прибыл сюда по чрезвычайно важному делу – продлить жизнь, что может быть важнее? Маг Тархан протянул без малого одну тысячу лет – существовали некие ритуалы, эликсиры молодости, но подошла черта, это касалось всех магов. После тысячи лет бытия ничего не помогало – умирали колдуны. Правда, существовал один довольно рискованный метод, в старинных манускриптах подробно описывался ритуал по вызову демона – для того, дескать, наградить мага лишней тысячей лет – пара пустяков.
Существовала легенда: якобы в седой древности седому магу Звинарху с помощью демона удалось прожить две с половиной тысячи лет, причем в молодом облике. К большому сожалению, этот подвиг никому не удалось повторить, хотя попытки были. Финал для таких рисковых магов одинаков: вызванный демон утаскивал очередного неудачника в нижние миры. С концами. Тархан долго бился над проблемой, скупал старинные свитки, странствовал по свету и рылся в библиотеках разных стран. В конце концов наткнулся на манускрипт самого Звинарха, за большую мзду ему удалось скопировать раритет.
Работая над трактатом, сотни раз прочитывая текст (в переводе), неожиданно сделал открытие – намек на привязку к местности, где сам Звинарх удачно совершил свое омоложение. Магу понадобились долгие годы, прежде чем он смог расшифровать уточняющую надпись. Место оказалось на древнем капище почти стертого с лица земли города Тарда. Хроник тех лет не осталось, одни легенды и сказания. Вроде сами боги наказали жителей за языческие обряды с кровавыми жертвоприношениями.
Тархан на поиски потратил больше ста лет, и наконец наступил долгожданный миг – он в Тарде. Ввиду приближающегося вечера не стал заниматься поисками капища, а, найдя укромное местечко на месте какого-то здания, распряг лошадей, задал им корма, поужинал и улегся спать на попоне, предварительно поставив сторожевые магические сигналки. С утра пораньше, не позавтракав, маг отправился на поиски капища. Не прошло и двух часов, как нашел искомое.
От языческого храма осталась только груда камней, а вот алтарь сохранился, лишь сколот один угол. Тархан поспешил за лошадьми. Сверяясь с манускриптом, начертил мелком пентаграмму, разместив на ее пяти углах черные свечи. Достав из небольшой корзинки кролика, перерезал тому горло кривым ножом, пустив кровь в углубление алтаря. Дождавшись полудня, начал проводить ритуал. Утомился старик, и вот когда осталось произнести завершающую фразу, к нему метнулась стая летучих мышей. От неожиданности Тархан замахал руками, ругнулся и, обляпанный мышиным пометом, закончил ритуал. В чистом небе громыхнуло, в алтарь вонзилась молния, расколов его на несколько частей. Вторая (гораздо мощнее первой) испарила мага, а на месте ее удара возникли деревянный «грибок» и распростертая человеческая фигура под ним.
* * *Венька тяжело приходил в сознание, все не получалось разогнать искрящийся туман перед глазами. В себя окончательно пришел от тоскливого лошадиного ржания. Тело ломило и болело. Бывший рядовой Чижов со стоном сел, поводя вокруг бессмысленным взором. Наконец взгляд сфокусировался, и он заметил двух коняшек, привязанных к низкорослым кустам. Животные, видимо, были голодны, так как ветки обглодали до листика. Пошатываясь, встал, поозирался, но хозяина лошадок в пределах видимости не обнаружил. Подойдя к животным, увидел увесистые переметные сумки из кожи грубой выделки. Найдя в одной из
