– Она требует ответов, – резко сменила тему сестра Геллара.
– Рано, Гелла. Тяни столько, сколько сможешь, иначе ее отберут. Лилит сглупила, и это стоило ей жизни.
– Я знаю, но это тяжело.
– Иногда ложь самое лучшее лекарство, – поднимаясь из кресла, выдохнула леди Амира.
Она вновь потерла виски и взяла плащ. Все еще хмурясь, накинула его на плечи.
– Осталась неделя до встречи с Сереной. Девочки должны быть готовы.
– Конечно. После бала они переедут.
– Хорошо. Пожелай мне удачи, Гелла, – закусывая губу, попросила женщина.
– Мир с тобой, – складывая руки лодочкой, прошептала директриса.
– Вера в нас, – напоследок даря теплую улыбку, вторила ей леди Амира.
Неуловимое движение, и свечи погасли. Еще мгновение, и они вспыхнули с новой силой, осветив уставшее лицо директрисы, на щеке которой блестела слеза.
Мне остро хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Да хотя бы в лес, который находится в самом конце владений Ордена Магнолии. Требование наставницы выворачивало душу наизнанку. Зачем нам выбирать наказание? Почему мы должны вершить чужую судьбу?
До назначенной встречи с матушкой Геллой оставалось каких-то полчаса, а я так и не придумала наказание для сестры Иллири. Все мое существо противилось этому. Чтобы мне ни приходило на ум, все казалось неправильным, недостойным и отвратительным. Те методы, которые сестры Ордена использовали для наказания воспитанниц, были бесчеловечными и жестокими, и применять их к учителям совершенно не представлялось возможным. Разве это приведет к чему-нибудь хорошему? С чего бы человеку, привыкшему вымещать свою злость на слабых девушках, вдруг становиться милосерднее, испробовав на собственной шкуре всю «прелесть» розг, голодания или недельного заточения в камере на собачьей похлебке?
В любом случае нельзя навязать человеку свое видение правильного и неправильного, если он давным-давно вырос и привык к своей безнаказанности. Как говорится, горбатого могила исправит. Поэтому любое наказание не будет иметь смысла.
– Ты готова? – Голос Викки раздался неожиданно.
– Когда ты успела войти? – подняв голову, спросила у девушки. – Я не слышала стука в дверь.
– Я и не стучала. Дверь была нараспашку. Тебе принесли ужин, – кивнув на столик, ответила она.
– Понятно. Я слишком глубоко задумалась, раз не услышала слуг, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла я.
Кинув взгляд на стол, где под закрытыми крышками находилась еда, вздохнула и прислушалась к своему организму. Кушать не хотелось.
– Ты не голодна?
– Верно.
– Я тоже не смогла поесть, – поделилась девушка. – Скажи, ты очень переживаешь о них?
– А разве ты меньше? – вопросом на вопрос ответила я.
– Знаешь, вначале я представляла те наказания, которые применяли к нам… – тихо продолжила Викки. – Но потом поняла: ни одно из них не даст нужного результата. Сознание этих женщин невозможно изменить. И это нормально. Руки, имеющие власть, всегда будут или перстами дьявола, или десницей Божьей.
Я удивленно посмотрела на нахмурившееся лицо воспитанницы. Она задумчиво пожевывала нижнюю губу. Капелька пота скользила по ее виску. Девушка была напряжена и расстроена. Думаю, я выглядела точно так же.
– И мне кажется, ты пришла к точно такому же выводу, – резко подняв голову и поймав мой взгляд, прошептала Викки.
Пожала плечами. К какому бы умозаключению я ни пришла, озвучивать свои мысли сейчас не стану.
– Но у нас нет права ни казнить, ни миловать.
– А тебе бы этого хотелось? – моментально спросила я, внутренне съежившись от ее слов.
– Инари, ты ведь должна понимать, что однажды так оно и будет. Особенно у тебя. Вспомни, кто твои покровители, – ушла от прямого ответа Викки. – В скором времени тебе придется принимать подобные решения.
– Откуда такая уверенность? С чего бы ценному трофею давать в руки власть? Ты забыла, что ни одна из воспитанниц ничего не решает, а живет и дышит волею своего покровителя.
– Мне кажется, что это ошибка, – прошептала Викки. – Ложь, в которую нас заставляют поверить. Но никаких аргументов, кроме своей интуиции, я привести не могу.
– Если не можешь, тогда молчи.
Виктория не успела ничего ответить. Бой настенных часов возвестил о полночи. Пусть матушка Гелла говорила о вечере, но позже она передала записку, в которой перенесла нашу встречу на ночной час.
– Пора идти, – протягивая руку, чтобы помочь мне подняться, заявила девушка.
Привычно отказавшись от ее помощи, поднялась из кресла. Нам предстояло путешествие по коридорам, едва освещенным тусклыми свечами. Почему-то на ум пришли истории о привидениях. Вдруг они обитают и в старых стенах пансионата? Отогнав от себя эту мысль, вышла из комнаты. Виктория шагала рядом, уже не пытаясь взять меня под локоть.
– Тебе не страшно? – Ее вопрос настиг меня на лестнице. – Здесь так мрачно днем, а ночью все кажется сущим кошмаром. Смотри, перила – будто острые зубы чудовища.
– Кто-то перечитал сказок? – медленно спускаясь по ступеням, спросила я. – Лучше займи свой ум полезными книгами.
– Да присмотрись ты, – ухватив меня за локоть, прошипела Викки. – Неужели не видишь?
– Викки, у тебя просто разыгралось воображение, и днем перила выглядят точно так же. Ты рукой-то проведи, – останавливаясь, потребовала я. – Это просто тени.
Викки колебалась. Вздохнув, я вцепилась в ее ладонь и заставила дотронуться до перил.
– Будет ужасно, если, выдумав себе небылицу, ты полетишь вниз, считая своим телом ступеньки, – усмехнувшись, провела второй рукой по плечу Виктории, успокаивая ее. – Пожалуйста, держись крепче.
– Наверное, ты права и я читаю слишком много страшилок, – тяжело вздохнула девушка. – Спасибо.
Дальше мы шли молча, мне так и не удалось убрать ладонь девушки от своей руки. Я тихо вздыхала. Мне не нравились чужие прикосновения, чудилось, будто вторгаются в мое личное пространство. А ведь у Бледной Моли личным могло быть лишь ее тело.
– Пришли, – выдохнула Викки. – Смотри, сколько дежурных здесь.
И действительно, обычно на каждом этаже ночью дежурят по две сестры и пара служанок. Однако за весь наш путь к кабинету директрисы мы не встретили ни единой живой души. Следовательно, здесь собрались все, кто должен присматривать за коридорами и ночными посиделками девушек.
– Юные леди, вам не кажется, что вы должны быть в своих постелях? – заметила нас одна из сестер.
Я не смогла понять, кому принадлежал голос, а тусклый свет не давал разглядеть лицо женщины.
– Прошу прощения, что не могу обратиться к вам по имени, но я уверена, что каждой из присутствующих здесь известна цель нашего прихода, – слегка поклонившись, заявила Викки.
– Это ваша непомерная наглость!.. – прошипел уже другой голос.
– Я бы не делала столь опрометчивые замечания, – выступив на шаг вперед, громко возвестила я. – Если вы собрались здесь, чтобы помешать назначенной директрисой встрече, то вы совершили огромную ошибку.
И, не дожидаясь ответа, схватила Викторию за руку и потащила вперед, в конец коридора, где находился кабинет наставницы, перед которым и столпились озлобленные женщины.
Не знаю, мои ли слова повлияли на сестер Ордена или моя решимость сыграла роль, но,
