– А что случилось с библиотеками после постройки стены?
Риз плотно сжал крылья. Лестница сузилась. Потолок нависал над самой головой.
– Большинству библиотекарей удалось покинуть земли, отданные людям, и забрать с собою книги. Большинству, но не всем. Тем, кому не хватило времени и кто не обладал достаточной силой для переброса книг… – У Риза дернулась челюсть. – Они сжигали библиотеки. Губили книги и рукописи в огне, только бы не досталось людям.
По моей саднящей спине пополз холодок.
– Разве они не понимали, что какие-то знания будут утрачены навсегда?
– Во-первых, они привыкли ненавидеть людей, считая смертных низшими существами. А во-вторых… страх, что люди овладеют опасными заклинаниями, силу которых обратят против нас.
– Но ведь мы… я хотела сказать, люди не владеют магией. Если нет магической силы, заклинания просто набор слов.
– Здесь все сложнее. Кое-кому из людей магия была доступна. Тем, у кого имелись фэйские предки. И потом, существуют заклинания, не требующие, чтобы произносящий их владел магией. Нужно лишь правильно произнести слова. Или к словам добавить нужные порошки, отвары, мази и прочее.
Слова Риза пробудили вопрос, который я давно хотела ему задать:
– Ведь когда-то между людьми и фэйцами заключались смешанные браки. Что произошло с детьми от таких браков? Какие земли выбирали себе полукровки после появления стены?
Лестница вывела нас в широкий коридор, по обе стороны которого среди красных стен чернели плотно закрытые двери из обсидиана с серебристыми прожилками. Красивое и одновременно пугающее зрелище. Казалось, за дверями притаились громадные звери.
– Полукровкам пришлось тяжелее всех, – сказал Риз. – Кстати, смешанные браки можно было пересчитать по пальцам. Чаще всего дети рождались в результате похождений фэйских мужчин. Отцам они были не нужны, да и матери не слишком радовались такому потомству. И все же большинство полукровок оставалось жить с матерями, в человеческих семьях. Но как только появилась стена, полукровки стали для людей бельмом в глазу… Напоминанием обо всем, что фэйцы делали со смертными. Словом, напоминанием о врагах, затаившихся по ту сторону стены. В лучшем случае полукровки становились изгоями. Их дети, если тем передавалось даже отдаленное сходство с фэйцами, – тоже. Ну а в худшем… Люди в первые годы после сооружения стены были злыми. Злость сохранялась, пока то поколение не вымерло. Им хотелось, чтобы кто-то заплатил за их прежнее рабство и за прежние страдания. Полукровки гибли по ложным наветам. На них сваливали чужую вину. Они вообще были виноваты всегда и во всем.
Риз остановился напротив дверей, и те распахнулись от легкого дуновения ветра, словно гора ожила.
– А что было с полукровками по… нашу сторону стены?
– Они оказались на самом дне. Ниже, чем самый последний оборванец-фэйри. Их отовсюду гнали, не давали никакой работы. Кто побирался. Кто торговал собой на улицах городов.
– И даже в Веларисе?
– Тогда верховным правителем еще был мой отец. Мы не допускали людей на свои земли: ни рабов, ни свободных. И после появления стены положение не изменилось. Добавлю, что в пределы Двора ночи и не стремились, наслушавшись ужасов о нас.
– А когда верховным правителем стал ты?
За открывшимися дверями простирался сумрак. Риз стоял, словно не решаясь переступить порог.
– К тому времени большинству полукровок уже не требовалось пристанища. Человеческая природа почти всегда одерживала верх. Они старели, дряхлели и умирали. И потом… трудно предлагать убежище, не имея возможности объяснить, в каком оно будет месте. Мы были вынуждены поддерживать образ жестокого и кровавого двора.
Звездный свет в глазах Риза потускнел.
– За многие годы пристанище у нас нашли всего несколько полукровок. Остальным мы уже ничем не могли помочь.
В темноте что-то двигалось, но я смотрела только на лицо Риза, на его напрягшиеся плечи.
– Если стена рухнет… – начала я, не в силах закончить вопрос.
Риз сплел наши пальцы.
– Да. Если кому-то, будь то люди или фэйри, понадобится пристанище… этот город их примет. Веларис долгое время оставался закрытым. Пожалуй, чересчур долго. Если здесь появятся уроженцы других мест, с другой историей и культурой… я не считаю, что их появление плохо отразится на городе. Скорее наоборот. Перемещение может оказаться сложнее, чем мы представляем, но… я говорю «да». Ворота Велариса будут открыты для всех, кто нуждается в защите и кто способен здесь прижиться.
Я крепко сжала его руку, наслаждаясь шершавостью мозолей. Нет, я не позволю ему нести в одиночку тяготы грядущей войны.
За дверями стояла фигура в плаще с капюшоном и терпеливо ждала, когда мы войдем. Я тут же позабыла про саднящую спину и ноющие мышцы, стоило мне увидеть плащ знакомого цвета, капюшон, увенчанный серебряным обручем с прозрачным синим камнем, вуаль, которую можно опустить, прикрыв лицо и глаза.
Жрица.
– Это Клото, – спокойно произнес Риз.
Его рука переместилась мне на спину, и он повел меня к застывшей в ожидании женщине. Ладонь Риза буквально поддерживала меня. Он предчувствовал, как подействует на меня эта встреча.
– Здесь работают десятки таких, как Клото.
Та молча поклонилась.
– Я… не знала, что жрицы покинули свои храмы.
– Библиотека тоже является своеобразным храмом, – лукаво улыбнулся Риз. – Но что касается здешних служительниц…
Стоило нам переступить порог библиотеки, как вокруг вспыхнули шары фэйского света. Я не понимала, зачем Клото ожидала нас в полной темноте.
– Здешние жрицы – особые. Неповторимые.
Клото наклонила голову. Вероятно, слова Риза ее удивили. Ее лицо скрывалось в тени капюшона, худенькое тело тонуло в складках тяжелого плаща. Молчание, окружавшее жрицу, показалось мне странным и в то же время – полным жизни.
Риз тепло улыбнулся ей:
– Ты нашла нужные книги?
Клото двинула головой, будто хотела сказать: кое-что, но мало. Говорить вслух жрица либо не могла, либо не хотела. Потом махнула рукой, указывая на пространство библиотеки.
Никакая комната в особняке, даже целый зал не шли ни в какое сравнение с этим пространством.
Оно напоминало…
Оно напоминало гигантскую яму, вырытую в недрах горы гигантской… нет не землеройкой. «Камнеройкой». Яма уходила неведомо на какую глубину, к темному сердцу мира. Стены ямы были поделены на этажи, занятые нескончаемыми книжными полками и участками для чтения, скрывающимися в чернильно-черной темноте. Я прислонилась к каменным перилам, предохранявшим от падения. Горизонтальные слои этажей уходили далеко-далеко. Яма была ступицей, а они – спицами этого великаньего колеса.
Пространство было тихим, но живым. Отовсюду доносился шелест страниц, словно целая армия мотыльков дружно шелестела крылышками. Или здесь обитало некое многорукое, многоногое и многоголовое чудовище, ненасытное до чтения.
Лишь сейчас я заметила, что этажи не только опускались вниз, но и тянулись вверх, достигая, наверное, Дома ветра. А где они кончались внизу, я не отваживалась даже представить. Темнота была совершенно непроницаемой.
– Что находится на самом дне ямы? – спросила я Риза, вставшего рядом со мной.
Упершись в перила, он тоже
