Вчерновую замысел второго этапа будущего боя повторял предыдущий и представлял собой банальное: обстрелял – сменил позицию – переждал огонь противника по пустому месту – снова обстрелял. И так снова и снова. Пока будет сохраняться возможность маневрировать. В данном случае силой взвода было не столько его вооружение, сколько ноги морских пехотинцев и мозги его командира. Крастеру не требовалось уничтожать красный батальон – ему требовалось его задержать до наступления следующего рассвета.
Но пока требовалось заняться коммунистами на гребне перевала, минимальные потери на данном этапе для взвода были довольно критичны. И начинать следовало с предосторожностей в ходе стычки в лесу.
Крастер жестом подозвал к себе сержанта Ковальски.
– Штаб-сержант, ваше отделение идет головным. Будьте так любезны постоянно следить за тем, чтобы морпехи не жались друг к другу, чтобы не пропустить замаскировавшегося противника…
* * *Может быть, подействовал инструктаж и накачка по усилению бдительности морпехов, может быть, в этот раз морским пехотинцам взвода немножко повезло, а может быть, они просто не лезли на рожон, но очередная стычка в лесу, как бы Крастера перед ней ни потряхивало, увенчалась полным успехом при минимальных потерях. Северокорейское отделение было своевременно обнаружено, связано боем, охвачено с обоих флангов и успешно перебито. Несмотря на то что в этот раз коммунисты продержались на несколько минут дольше, чем обычно, у Крастера в ходе перестрелки выбыл всего лишь один человек – получил пулевое ранение в левое плечо обнаруживший коммунистов рядовой Кларк. Везунчик Аллен был оглушен близким взрывом ручной гранаты, но остался в строю. Бронежилеты успешно доказали свою полезность, кроме раненого Кларка, попавшего под очередь из ППШ, три пули из которой остановила грудная пластина, благодаря SAPI[61] «модульных тактических жилетов» избежали ранений ещё двое морских пехотинцев.
Теперь ему требовалось без значительных потерь уничтожить занимающий Зеленую северокорейский взвод, благо тот уже успел себя обнаружить, обстреляв неосторожно мелькнувших на опушке морпехов.
Впрочем, беспорядочной перестрелки Крастер не допустил, оттянув отделение уже было решившего всыпать коммунистам Ковальски вглубь леса. На опушке были оставлены одни наблюдатели.
План у него уже созрел, тянуть с его реализацией не следовало, так что лейтенант тут же собрал сержантов на брифинг.
– Мой план таков. – NCO окружали своего лейтенанта, с интересом глядя на карту, в которую тот ткнул пальцем. – Лобовой удар с выдавливанием коммунистов вглубь рощи считаю крайне для нас невыгодным. При сохранении подразделением противника боеспособности, над нами будет нависать угроза удара в спину. Связать красных огнём с фронта и отправить отделение в охват тоже не самый лучший вариант, в этом случае есть риск, что коммунисты всё вовремя сообразят и успеют уничтожить отделение контратакой. Поэтому, взвод, слушай боевой приказ!
Сержанты приосанились. О’Нил смотрел на своего лейтенанта с лёгкой полуулыбкой, заставляющей вспомнить «Джоконду» Да Винчи. Не знай Крастер, что его ганни убежденный натурал, он бы, безусловно, обеспокоился.
– Штаб-сержант Ковальски! Задача вашего отделения – связать коммунистов огнем с фронта и заставить думать, что перестрелку ведет весь взвод. Для этого почаще менять позиции, и не жалейте патронов.
Ковальски кивнул:
– Есть, сэр.
– Я силами второго и третьего отделения охватываю красных с фланга и уничтожаю их в ближнем бою. Когда комми завязнут в перестрелке, первое отделение ударит им в тыл. Всё всем понятно?
– Да, сэр! – Сержанты были единодушны.
– Если получится, а я не вижу причин, чтобы не получилось, то вообще прижмем коммунистов к опушке и перемелем их там перекрестным огнём. Ничего сложного в манёвре не вижу, типичный «молот и наковальня», как на учениях. Вся разница, что по нам тоже будут стрелять.
Шутка, может быть, была и не смешной, но сержанты заулыбались. Лейтенант продолжил:
– Выдвижение первого отделения к опушке и открытие огня по моей команде. Всё лишнее имущество оставляем здесь в пункте временного сбора имущества. Второе и третье отделения выдвигаются немедленно. Санитар идёт со мной. Взводный сержант…
Крастер уже было задумался, куда пристроить О’Нила, для повышения эффективности огня отделения Ковальски и компенсации винтовки выбывшего Кларка он был не лишним, однако тот вежливо перебил размышления командира, угадав направление его мыслей:
– Мне тоже целесообразно идти с вами, сэр. Ближний бой, так считаю, будет жёстким, если вас подстрелят, потребуется быстро перехватить командование и довести его до конца. Стоять над головой штаб-сержанта Ковальски не вижу смысла. Наш Блонди достаточно толковый NCO, чтобы управиться и самостоятельно.
Польщенный Ковальски мило засмущался, Крастер, коротко обдумав слова взводного сержанта, согласно ему кивнул.
– Согласен, комендор-сержант. Так и поступим. Ручные гранаты с трупов коммунистов все собрали?
О’Нил утвердительно кивнул, хлопнув рукой по полным гранатным подсумкам на груди:
– Одиннадцать китайских осколочных «Type 42»[62], восемь русских оборонительных Ф-1 и три тяжелые фугасные. Последние морским пехотинцам не раздавал. Господь знает, как с ними обращаться, обстоятельно разбираться надо. Несчастные случаи нам тут точно не нужны.
Довольный предусмотрительностью своего взводного сержанта Крастер скривил губы в ухмылке и в очередной раз позволил себе процитировать великих морпехов:
– Вне зоны огневого воздействия противника самым опасным для нас оружием являются собственные ручные гранаты…
Взводный сержант ответил такой же усмешкой:
– Генерал Ван Райпер знал своё дело, сэр.
Остальные сержанты, оценив момент, тоже захмыкали.
– На остальных трофеях никто не подорвется?
– Запал у них одинаковый, русский УЗРГ – разве что с промышленным браком не повезет. Но это и с нашими М67 может случиться. В любом случае самым бестолковым морпехам ручные гранаты я вообще не выдавал, сэр.
– Принято. Разгружаемся и выдвигаемся немедленно, нам сейчас только подхода к красным подкреплений дождаться не хватало…
* * *Обжегшись на молоке, Крастер дул на воду. Не рассчитывая, что отделения, охватывающие ведущий активную перестрелку с Ковальски северокорейский взвод останутся необнаруженными, подразделения осторожно продвигались пятидесятиметровыми перекатами, пусть даже пока и без стрельбы. Крастер перебегал с отделением Келли, О’Нил – Мюллера.
На последних перекатах, уже когда до опушки было подать рукой, лейтенант даже немного пожалел о своей осторожности, рассматривая её в прицел. Без потерь времени на поочередные перебежки отделений подразделения давно были бы в роще. Спереди-слева продолжали трещать выстрелы, однако накал перестрелки заметно пошел на убыль, и Крастер очень даже сомневался, что это от того, что Ковальски перестрелял всех.
Нужно было успеть ударить коммунистам в спину, пока они связаны перестрелкой.
– Это Мародер-два. Три-два, когда поравняешься со мной, не останавливаешься, но продолжаешь движение. Келли, по подходе поднимаемся и присоединяемся к третьему отделению. При обнаружении противника не ложиться, вести огонь с ходу.
– Вас понял, сэр.
– Три-два, есть, сэр. Приём.
По морским пехотинцам снова никто не стрелял. Крастер миновал такую знакомую опушку, поневоле отметив
