– Ладно, – сказал карлик, – на самом деле я лишился ног не из-за столкновения скал на Нурденмарке.
– Слушайте, слушайте, – вставил Гланис без тени удивления.
Ольфур помялся, а затем выпалил одним духом:
– Иногда бывают осложнения. Трудности. Даже ошибки.
Шара развернулась к Краниту – казалось, она сейчас голыми руками сорвет ошейник и им же проломит оружейнику череп.
– Ошибки! – простонала она.
– Нет никаких оснований беспокоиться, – торопливо заверил Ольфур, – совершенно никаких! – он нервно хохотнул. – Ты же не думаешь, что я хочу еще и рук лишиться?
«Идиотский вопрос», – подумала Иница.
– Идиотский вопрос, – сказала Шара и выхватила бластер.
20
– Свои руки, – прорычала Шара, – ты можешь вместе с изобразительными искусствами засунуть в первую попавшуюся черную дыру! – вряд ли она имела в виду Камастраку. – А ты, – повернулась она к Музе, – можешь потом сколько угодно оказывать первую помощь!
– С радостью, – дружелюбно отозвалась Муза.
– Может, сперва успокоимся? – предложил Кранит.
Иница и Гланис быстро переглянулись, а потом разом воззрились на Шару.
Она гневно потрясала бластером, словно не могла решить, хочет отправить в мир иной Ольфура, Кранита или себя саму.
Муза нажала кнопку на стене. Входная переборка за их спинами поползла вниз. Звук, с которым она вошла в пазы, на миг отвлек Шару; механическая рука Ольфура взметнулась вверх и, прежде чем Иница успела что-либо сообразить, вырвала у контрабандистки бластер. Шара бросилась к карлику, но Кранит обхватил ее обеими руками сзади. Она закричала, засучила ногами и руками, пытаясь высвободиться, но оружейник не отпускал ее.
– На этот театр у нас нет времени, – сказал он.
– Театр? – крикнула она. – Не твоя голова на кону!
– А у тебя есть выбор? Если Ольфур тебе не поможет, не поможет никто.
– Я знаю!
– Тогда почему хочешь пристрелить его?
– Я не могу его пристрелить. Он отобрал у меня бластер!
Механическая клешня уронила бластер прямо в руки Ольфуру.
– Что правда, то правда.
Муза нерешительно подняла руку, прося слова.
– Похожая сцена есть в седьмом томе пешмутского народного эпоса, когда гном Шлембрехт решается…
– Ради всего святого, – перебила ее Шара, – может кто-нибудь ее отключить?
– Она имеет в виду меня? – удивилась Муза.
Иница тихонько кашлянула.
– Она не всегда столь невежлива.
– Всегда! – возразил Гланис.
Шара трепыхалась еще несколько секунд, затем, шмыгнув носом, перестала сопротивляться и опустила руки.
– Ну что, тебе лучше? – спросил Кранит.
– Да.
– Уверена?
– Отпусти меня.
Кранит посмотрел на Ольфура, тот невозмутимо пожал плечами.
– У нее все равно нет бластера.
Оружейник поставил Шару на пол, словно ребенка, и сделал шаг назад. Избегая встречаться с кем-либо взглядом, она провела рукой по бритой голове.
– Прошу прощения.
Муза обрадовалась:
– Так значит, она все-таки бывает вежливой!
– К тебе это не относится! – рявкнула Шара.
Кранит закатил глаза. Иница задалась вопросом, сколько еще это будет продолжаться.
– А жаль, – сказал Инице Гланис, – если бы они друг друга поубивали, у нас был бы свой корабль.
– Даже два, – добавила Иница.
– Без моего… – начала Шара, но Гланис перебил ее:
– Без твоего кода безопасности мы взлетим на воздух, мы уже поняли.
Ольфур откашлялся.
– Позволю себе напомнить, что мое время весьма дорого стоит…
Контрабандистка наклонилась вперед, не смущаясь механической руки, раскрытая клешня которой парила над ее головой.
– И часто у тебя бывают неудачи?
– Редко. Я обещаю тебе, что буду предельно внимателен – я в этом тоже заинтересован, – он пошевелил своими культями, что явно не подняло Шаре настроение.
– Поторопитесь, – посоветовал Кранит.
– Только не слишком, – уточнила Шара.
Ольфур протянул ей бластер рукояткой вперед.
– Возьми и больше не путайся у меня под ногами, – снова раздался его гогочущий хохот.
Она молча запихнула оружие в кобуру.
– Предлагаю перебраться в кабину, – сказал Ольфур. – Там у меня все инструменты.
Муза указала в глубь коридора. Иница в нетерпении рванулась с места, но путь ей преградила свесившаяся сверху механическая рука.
– Тебе и твоему капитану там делать нечего, – заявил Ольфур. – Слишком опасно.
Шара прикрыла глаза.
– Может, хватит уже это повторять?
– Кранит, – попросил Ольфур, – подожди с молодыми людьми снаружи. И Музу возьми с собой. Если что-то пойдет не так, не должны пострадать все разом, – он протянул руку, и ее тут же сжала Муза. – Особенно ты, любовь моя.
– Как мило, – сказал Гланис.
А Иница подумала, что Ольфур, по всей видимости, правда питает к Музе самые теплые чувства, и для него не имеет ни малейшего значения, что у нее под синтетической кожей. Карлик и девушка постояли, держась за руки, затем он отпустил ее, убрал механическую клешню и поплыл вниз по коридору.
– Пойдем, Шара.
Контрабандистка бросила на остающихся тревожный взгляд и последовала за Ольфуром.
Муза открыла переборку; вид у нее был такой, словно она никак не могла взять в толк, почему Ольфур ее отсылает. Затем ее лицо вновь озарила кроткая улыбка.
– Не беспокойтесь. Он поможет вашей подруге.
Никто не возразил, что Шара им никакая не подруга. Иница подозревала, что контрабандистка и сама считает примерно так же.
Кранит первым ступил на трап. Грузовое судно Ольфура и «Кночи» были пришвартованы в самом конце посадочной площадки, поэтому людей вокруг почти не было. Иница и Гланис последовали за Кранитом, последней корабль покинула Муза, и закрыла за собой переборку.
– Когда он в последний раз разряжал ошейник? – спросила Иница.
– О, давно.
Для машины формулировка была на удивление расплывчатая. Похоже, Муза переняла привычку Ольфура не давать ясных ответов.
– Пару недель назад? – уточнил Гланис. – Пару месяцев?
– Шесть земных лет, – ответила Муза, – три земных месяца, одну земную неделю и четыре земных дня назад. Могу назвать точное время, если пожелаете.
– Спасибо, – сказала Иница. – В этом нет необходимости.
Гланис повернулся к Краниту, который мрачно смотрел на кабину грузового судна. Было невозможно разобрать, что происходит за узкими окошками.
– У него получится?
– Когда-то он отлично управлялся с ошейниками.
– До несчастного случая?
Кранит кивнул, и Гланис выругался.
Муза подошла к Инице.
– Мы могли бы стать подругами – ты и я. Было бы славно.
В первую секунду Иница растерялась. Затем кивнула:
– Я с радостью.
– Ты любишь книги?
– Да.
– А музыку?
– Кто же ее не любит?
Муза просияла.
– Мы непременно подружимся!
– Я начинаю ревновать, – заметил Гланис.
– О, – сказала Муза, – я вовсе этого не хотела.
– Ничего, ничего, – Иница легонько коснулась ее руки. – Он это не всерьез.
– Разве что самую малость, – стоял на своем Гланис.
– О-о, проклятье! – голос Кранита заставил их всех обернуться. – Только их нам не хватало.
Прохаживаясь по посадочной площадке, он дошел до промежутка между грузовым судном и «Кночи» и там остановился как вкопанный. Иница и Гланис поспешили к нему, Муза – за ними.
Проследив за взглядом оружейника, устремленным в просвет между двумя кораблями, они увидели третий, несравнимо больший, который вплывал на станцию через открытые ворота ангара.
– С эстетической точки зрения великолепное судно, – оценила Муза.
– Куча пушек, – отрезал Гланис.
– И добрая сотня солдат на борту, голову даю на отсечение, – добавил Кранит. – Сотня – это по меньшей мере.
– Раз уж зашла речь о солдатах, – Гланис вытащил бластер и указал дулом на посадочную площадку. – Разве там было столько охраны, когда мы прилетели?
Иница услышала, как выругался Кранит, но не могла отвести глаз от крейсера, парившего в центре исполинского ангара. Подобные ей приходилось видеть на Кориантуме. Он
