Размещали их Гуннар с Сохроем. И не обошлось без споров, хотя, с моей точки зрения, все места равноценны. Учтя это, я прихватил с собой на совещание не пару дренгов, как планировал сначала, а целую пятерку, и для внушительности – Стюрмира и Оспака.
Мне нужен порядок, а не межродовые разборки. Ну и отца Бернара пригласил. Этот средневековый лингвист уже болтал по-кирьяльски на вполне приличном уровне. А если этого уровня не хватит, то рядом имеется Сохрой.
Чтобы было понятно, что я не какой-нибудь мелкий вождь, а настоящий ярл, мои ребята постелили на землю здоровенный кусок войлока, сверху водрузили кресло, на которое, в свою очередь, водрузился я.
Засим благосклонно принял подарки. И отдарился по мелочи, чтоб не обидеть.
А затем наконец озвучил то, ради чего их позвал.
Начал не с главного, потому что знал: объяви я сразу о своем желании, воплей и протестов будет – аж до елочных макушек. Ну примерно как если бы в страду я потребовал половину мужиков на строительство укреплений. Так что начал я издалека, причем говорил по-кирьяльски. Так доверительней. Речь подготовил заранее и ознакомил с ней отца Бернара, который выполнял роль суфлера.
Для начала я напомнил, что до сей поры не брал с них дани.
Народ насторожился.
Пояснил: дань мне не нужна. Воины мои с меча кормятся, а не щедротами населения, так что у нас – всё путем.
А вот у них, почтенных кирьяльских старейшин, не всё так радужно. Потому что будущей весной я уйду в вик, оставив в крепости минимальный гарнизон. Минимальный, потому что и хирд у меня небольшой, так что иначе никак. Потому есть у меня серьезное опасение, что если к нам заявятся нехорошие гости, оставшиеся бойцы вряд сумеют удержать крепость.
Такие дела.
Моя речь собрание не порадовала. Шум поднялся изрядный. Перспектива снова оказаться под свеями народ не воодушевляла.
Покричав какое-то время и побрызгав друг на друга слюной, уважаемые люди сформулировали предложение, которое выглядело так: «А давай мы будем платить тебе дань, а ты наберешь дружину, и все будет ладно».
Нет, не ладно, возразил я. Потому что дань эта может выйти побольше, чем та, что вы платили свеям. И не потому, что я жадный, а потому, что свеям надо было всего лишь держать в подчинении вас, а мне понадобится еще и от их конунга отбиваться.
Ну насчет дани – это не совсем правда. Хотя бы потому, что свеи большую часть дани и таможенных сборов отсылали конунгу, а я, понятно, этого делать не буду. Но ради общей пользы можно кое о чем умолчать.
Народ приуныл. Некоторые даже закричали, что ни я, ни крепость им не нужны. Мол, леса густы и обширны. Пусть вороги их там ищут, если делать нечего.
Более здравомыслящие возразили: торговать всё равно надо. А в лесах с этим – проблема.
Кто-то вспомнил, как пару лет назад, как раз зимой, злые свеи прошлись гребнем по кирьяльским чащам, и очень многим селениям пришлось раскошелиться. Причем этот сбор дани был больше похож на грабеж. Вернее, на разбой, поскольку свеи не церемонились: брали, что видели, включая понравившихся девок, резали скотину, которой у местных и так немного, и всячески безобразничали. И никакой возможности припрятать ценное имущество не было, поскольку свеи брали заложников и грозили всех убить, если не получат требуемое. И скрыться от них было нельзя, потому что проводниками у них были те же местные, которые указывали дорогу к соседям не только под пытками (с этим у свеев тоже было запросто), а просто из желания наконец избавиться от безжалостных грабителей. Ну и недружественным соседям подгадить заодно, как же без этого.
Я подождал, пока народ поспорит и поорет всласть, переберет старые обиды, нанесет новые (драки пресекались моими дренгами, взятыми как раз на этот случай), и наконец, примерно часа через два, собравшиеся обратятся ко мне с правильным вопросом: скажи, господин, что же нам делать?
– Обедать! – заявил я. – А после обеда я скажу вам, как избежать беды!
Когда я вернулся на свой ярлский стул, народ уже покушал и ждал моего откровения.
– Двести молодцов! – провозгласил я. – Две сотни лучших охотников, молодых, дерзких, а главное – метких. Лучше из тех, кто уже побывал в бою. Вы пришлете их через седмицу, а я уж постараюсь, чтобы свеи больше вас не грабили!
Тут же поднялся ор. Большинство, забыв о нарисованных мной перспективах, выражали бурный протест. Забрать две сотни охотников, причем лучших, в самый сезон! Это невозможно! Это просто гибель!
Дав им повопить, я кивнул Стюрмиру, и тот рявкнул по-скандинавски:
– Чтоб вас тролли сожрали! А ну молчать!
Вряд ли большинство присутствующих поняло точный смысл сказанного, но акустический удар сделал свое дело. Галдеж прекратился.
Чтобы говорить дальше, мне пришлось прибегнуть к помощи Сохроя.
– Гибель, – сказал я, – это когда придут свеи и сдерут с вас шкуры, как с куниц.
О! Теперь наступила настоящая тишина. Все поняли, что это не художественный образ, поскольку знали, как обошлись свеи с пленниками этой осенью.
– Я возьму у вас двести охотников и научу их, как бить свеев! – заявил я собравшимся. – А они, если захотят, научат других. И тогда всякий, кто захочет вас обидеть, жестоко об этом пожалеет.
Идею не восприняли. Сразу несколько человек закричали, что, мол, простому охотнику никогда не победить викинга. Мол, стрелы от них отскакивают, а людей они убивают так же быстро, как ласка хватает мышь.
– Спроси их, Сохрой, есть ли здесь те, кто стоял со мной на стенах, когда мы надрали свеям холки?
Таких оказалось немного. Всего четверо. Двоих я даже помнил.
– Вы видели, как умирают воины, – сказал я «ветеранам». – Точно так же, как и другие люди. Достаточно одной метко пущенной стрелы.
– Но тогда рядом с нами был ты, ярл, и твои люди! – возразил мне один из «ветеранов». – И вы убили куда больше, чем мы. Не будь вас, мы бы все погибли!
– Это потому, что вы не умеете сражаться! Видите этих четверых? – Я указал на дренгов-весян. – Еще летом они были такими же охотниками, как и вы. Теперь они воины. Да, не такие сильные и умелые, как он, – я кивнул на Стюрмира, – но случись им драться четверым против одного, я бы поставил на них.
Стюрмир хмыкнул. Ну да, я немного преувеличил. Хотя совсем немного. В четыре лука они всё же создали бы дану очень серьезные проблемы.
– Дайте мне две сотни своих парней, и я сделаю из них воинов! – провозгласил я. – Мне неважно, из каких родов они будут. Хоть все из одного или двух. Но после моего обучения в этих родах появятся настоящие воины. Да, эти роды набьют за эту зиму немного меньше
