Я даже испытывала некое чувство злорадства. У меня в свое время не было шансов попасть в столичный университет, и я даже не пыталась туда поступить, сэкономив нервы и, главное, деньги дедушки. Ведь конкурс был огромен. Особенно на «женские» места. А еще у меня не было вариантов для хорошей партии, потому и нечем хвалиться перед подружками в коридорах. Но! Зато теперь я смогла вписать свое имя в список, а ни одна из красавиц, называющих нашу академию «провинциальной дырой» или с превосходством показывающих мне браслет, не могла. Естественно, я злорадно улыбалась. Не обладаю я всепрощением и смирением, как учат святые отцы. Что поделать!
— Пойдем, Эвон, а то опоздаем либо на завтрак, либо на картографию. Месье Андрэ не интересуют причины, по которым мы задержимся, даже если это смотрины невест у дофина.
Поспешно кивнула, соглашаясь с подругой. Вот уж точно! Барон Андрэ Пуалье отличался склочным характером и считал свой предмет не только наиважнейшим среди всех преподаваемых в академии, но и наилучшим. Опаздывать на него запрещалось под страхом отработки. А отработка у месье Андрэ, скажу я вам… то еще удовольствие. Барон вечно находил самый пыльный, самый убогий и «мертвый» архив, где книги уже не откликались на магию и все приходилось делать вручную. Или заставлял собственноручно переписывать огромные фолианты. А как избежать помарки или кляксы? У меня лично не получалось никогда.
Так как мы опомнились вовремя, то могли позволить себе не спешить, путешествуя по галерее с решетчатыми ставнями, из-за которых скупо пробивался утренний свет. Коридоры нашего крыла еще были пустынны, ведь учениц на самом деле было не так уж много. Говорят, в последние несколько десятилетий девочек рождается гораздо меньше, чем мальчиков. Вещуньи предрекают близкую войну — мол, верный признак. Но какая война? На наших границах уже много веков стоит королевский купол, который надежно охраняет страну. Редкие набеги бывают, но это отчаявшиеся от голода крестьяне из соседней Спании, а не регулярные войска. Уж армию-то магия не пропустит.
Все завтракали в академии в общем зале. Что было едва ли не единственным местом общения девушек с парнями. Не могу сказать, что меня это радовало, так как все парни — вредные, шумные и глупые существа. Особенно те мальчишки, что помладше. С ними совершенно невозможно общаться. Я точно знаю, потому что только на нашем факультете обучают вместе, в нашей группе восемнадцать девушек и шестеро парней.
Обеденный зал был огромен, многочисленные столы ломились от яств. Девушки обычно занимали самые правые столы в помещении рядом с высокими, под потолок, окнами, это было неписаное правило, которое соблюдалось уже не одно столетие. На небольшом возвышении располагались места для преподавательского состава.
Сидеть около окна было плохо, изо всех щелей дуло. Когда-то королевский замок, отданный еще до смуты под академию, был старым, сложенным из огромных каменных глыб сооружением, а потому продувался всеми ветрами. И если к концу первого курса свои спальни ученики умудрялись заговаривать заклинаниями, то с учебными и техническими помещениями так не получалось, слишком обширны были площади.
Поежилась от очередного ветерка в спину и села на краешек стула, чтобы не так дуло, прислушиваясь к разговорам соседок.
Естественно, за столом было шумно. Девушки забыли о еде и перешептывались, изредка отпивая тыквенный сок или воду. Все обсуждали дофина и его свиту. Каков он — наследник трона? Амели, первокурсница с целительского факультета, в прошлом году ездила с матушкой в столицу и теперь, гордо надув щеки от всеобщего внимания, вспоминала, как выглядит дофин.
— А глаза? Глаза какие?
— Темные! — уверенно ответила Амели, намазывая тост гусиным паштетом. — Такие, что глянет, и ух! Сердечко затрепетало.
— А рост? Высокий?
— Выше меня уж точно! На шесть ладоней выше. Не меньше. А я еще в новых туфлях была, знаете, такие, на высокой подошве…
— На шесть ладоней! — возбужденно зашептались девочки, прекратив слушать Амели, пока та рассказывала, какие именно туфли были на ней.
— А дофин — брюнет или блондин? — хрипло поинтересовалась смуглая, как и я, Лиаль.
Все замерли в ожидании. Даже, кажется, дышать перестали.
— Конечно, блондин! Ты что, портретов не видела? — возмущенно зашипела голубоглазая Ильма, с негодованием посмотрев на Лиаль. — Нельзя спросить что-то более важное?
Портреты, естественно, видели все. Миниатюры дофина и все альманахи с изображениями королевской семьи были раскуплены еще позавчера, когда появился слух, что его высочество едет к нам. Но услышать хотелось от очевидца. Мало ли? Может, художник основательно польстил Луи-Батисту. А дофин кривой и косой. Впрочем, это все равно не уменьшило бы количество желающих выйти за него замуж.
— Блондин! — важно кивнула Амели. — И волосы такие длинные, до лопаток. И блестят! Словно на мед на солнышке глядишь.
— Липовый или гречишный?
— А правда ли говорят, что у него голос, как у соловья?
— Правда или врут, что он утончен и изящен, как девушка?
Вопросы сыпались со всех сторон. У меня даже голова заболела от галдежа.
Парни за соседними столами тоже прислушивались к нашим разговорам, но скорее с недовольством. Конечно, кому понравится, что они перестали быть центром внимания? Никому. Вот и парни с боевого факультета злились, но о завтраке не забывали.
— А свита? — Я впервые подала голос. — Говорят, у дофина есть «компания по интересам».
В свою возможность завоевать сердце принца я не верила. Куда уж мне. Может, у Армель и были шансы, а у меня точно нет. Но вот свита… богатенькие наследники родовитых семейств. Я же могу понравиться, скажем, наследнику герцога Акатанского? А что? Главное, очаровать, чтобы у него возникло желание помочь дедушке и брату.
Девочки, видимо придя к тем же выводам, жадно уставились на Амели. Первокурсница, чувствуя свою важность, надулась еще сильнее.
— Да! Рядом с дофином всегда пятеро юношей!
Пять! Великолепно! Конечно, и претенденток явно не три, но шансов-то гораздо больше, чем с одним. Ах, жаль, что мы все-таки не в столице — ведь можно было бы найти информацию о том, какие девушки нравятся спутникам дофина, возможно, ароматы… Никогда не любила эти «вонючки», но для
