Армель застыла на месте, словно ее приморозили хорошенькой порцией льда.
— Эвон, — простонала маркиза, окончательно осознав ситуацию, — но как же так… Эвон…
— А что я? — как можно равнодушнее пожала плечами. — Останусь в академии, доучусь. После отбора у меня неплохие шансы найти удачную партию. Выйду замуж… как все…
Голос дрогнул, и я едва сдержалась, чтобы не заплакать.
— Остальным фаворитам все еще нужны невесты, — глубокомысленно заключила Армель. — Возможно, если ты понравишься кому-нибудь из них на балу…
«Остальным»… Граф тоже так сказал. Мне некстати вспомнился подслушанный на балконе разговор. Помнится, тогда что-то говорили об обряде, «времени первой крови» и невестах для фаворитов. Мигом стало не по себе. Стоит ли рассказать подругам?
Последние несколько дней выдались насыщенными на события, я и думать забыла об этих странных словах, но теперь… Еще и слова месье Ноэля, слухи о девушках из отбора, которые уже не девушки. Возможно, все гораздо более мрачно, чем мне казалось раньше? Связывала ли я прежде все это воедино? Нет. А надо ли теперь?
— Знаете, я…
— Мадемуазели, к вам можно?
Меня прервал стук в дверь, может, наконец и до нас дошли портнихи. Армель, даже не дав мне продолжить, метнулась открывать. И только перед тем как выйти к гостям, проверила свой внешний вид, мельком взглянув в зеркало.
Я же прикусила губу. Видимо, не судьба. Вздохнула, поднимаясь с кровати, и поправила юбку. Плохо появляться перед столичными гостями неопрятной.
Дверь распахнулась, и перед нашим взором предстали три уставшие женщины.
— Прошу, проходите, — улыбнулась Армель.
Но не успели портнихи зайти в комнату, как в коридоре раздался истошный визг:
— Помогите! Лу! Ей плохо! Помогите!
Женщины, разом забыв про усталость, кинулись вон из комнаты. Мы с подругами тоже было подались вместе с ними, однако путь нам преградил появившийся ниоткуда паж.
— Мадемуазели, вам лучше вернуться в свои покои.
ГЛАВА 24
Отбросив книжку в сторону, чего со мной давно не случалось (ведь роман о короле Персефоресте самое прекрасное, что я читала), я подошла к двери. Интересно, паж еще там?
Приоткрыла крохотную щелку и выглянула в коридор, уткнувшись носом в спину «охранника».
— Вы что-то хотели, мадемуазель? — сухо поинтересовался паж, оборачиваясь.
Глаза у него, что ли, на затылке? Я же тихонько-тихонько!
— Да, месье, книгу, — «смиренно» пробормотала, косясь по сторонам.
Картина была точно такая же, как и вчерашним вечером: у дверей претенденток стояли пажи, а по коридору прогуливались менталисты. Как в карцере! Именно так я представляла себе тюрьмы, читая новые истории о рыцарях. Только в этот раз в каземат угораздило попасть мне, а не бравому Персефоресту.
— Предыдущая вам тоже не понравилась?
— Нет, месье, — покорно отозвалась, стараясь рассмотреть как можно больше, пока есть возможность. Я уже трижды выглядывала и просила принести мне книги, но ситуация в коридоре никак не менялась.
— А вот, по словам месье Труа, вы брали ее чаще остальных. Можно сказать, этот роман ваш «фаворит».
Естественно! Ведь это же самая интересная часть о короле Персефоресте. Там он целует мадемуазель Лиру и отправляется в таинственный лес. Разве можно не зачитывать до дыр такое описание нежных чувств, как в этой главе? Но не в такой же ситуации, когда лично у меня нервы на пределе. Понять бы еще, что происходит, а то сижу тут как… голубь на жердочке в своей голубятне. Жду какой-то весточки, но безрезультатно.
Все претендентки под домашним арестом. Даже занятия для нас отменены. А я бы обрадовалась даже библиотековедению. Неизвестность давила на нервы, заставляя придумывать всякие ужасы. И не только мне, я уже слышала, как плакала через стенку Анжелика, напуганная произошедшим. Ведь мы ничего не знали.
Мне удалось услышать вчера, что с Лу что-то не так, и это, похоже, действие яда, но известие так поразило меня, что я даже не успела ни словом перемолвиться с девочками, сразу после шума в коридоре нас начали разводить по комнатам. Аврора пыталась еще цепляться за меня, и ее, испуганную и отчаянно кричавшую, утаскивал один из пажей, прижимая к себе за талию. Паника творилась такая, будто бы… кого-то убили.
А теперь снаружи охрана, и выйти никому нельзя. Даже в туалет под конвоем. Это унизительно, в конце концов!
— И воды, — решительно шагнула вперед, почти выходя в коридор. — Я хочу воды.
— Вернитесь в комнату, мадемуазель, — снова перегородил мне дорогу паж. — Это для вашей же безопасности.
Я до последнего не хотела верить, что на Лу было совершено покушение, но если сложить воедино все кусочки мозаики: услышанное на балконе, внезапный арест Марии-Элены, слова пажа и крики о противоядии… Неужели Лу отравили из-за танца с месье де Грамоном, посчитав, что она главная претендентка на место невесты дофина? Господи, а если бы на месте Лу была я?
От подобных мыслей я вздрогнула и покорно отступила назад в комнату, захлопнув дверь. Даже пить расхотелось. Видимо, это действительно нападение на будущую королеву, ведь в столице делали так же, лишь бы помешать отбору. Но для чего убивать невесту дофина? Гораздо логичнее было бы убить принца. У Луи-Батиста и охраны-то толком нет. И кто мог напасть на Лу? Не Белла же! Они были в комнате вдвоем… а сейчас даже охраны перед дверьми Беллы и Лу нет. Понятно, что баронесса в лазарете, а вот где Изабелла? Не в допросной, я надеюсь. Тряхнула головой, отгоняя лишние мысли: так можно додуматься до чего угодно.
Получается, наше заточение — наше спасение. Правда, от этого не легче. Поежилась, вспоминая ледяной голос пажа. Похоже, сделай я хотя бы шаг — меня бы остановили в самой жесткой форме. Как тогда уводили Аврору.
Неужели нас продержат взаперти до завтра? Я ужаснулась этой мысли. Танцы не отрепетированы, платье едва подогнали по фигуре. Волнующаяся не меньше меня портниха исколола мне все бока под немигающим взглядом менталиста. На мне, конечно, была еще камиза, но казалось, что я голая. И хотя менталист даже не смотрел в мою сторону, я готова была
