— Чем занимались? Чего добились?
— Кое-чего, — скромно ответил Кроу.
— Многого! — не согласился со столь скромной оценкой их достижений Миф.
— Нужно убить двух смилодонов, — добавил гном. — Сегодня. Пока вокруг затишье и есть шанс выловить малую группу. И да — отныне я паладин.
— Кто бы сомневался, — фыркнула Кроха. — Так и знала, что к этому придешь. Должен же в семье быть хоть кто-то порядочный. Я ведь подлая убийца…
— В семье, — прижала ладошки к щекам Аму.
— Собаку и соловья мы приютили, — сменил тему Кроу. — Новых питомцев уже выбрали?
— Выбираем, — за них обоих ответил Миф. — На этот раз не ошибемся.
— А с цепочкой заданий что там у вас?
— Продолжается!
— Завтра выполним еще одно звено, — пообещал Кроу, понимая, что друзья жертвуют собственным делом ради него и Крохи.
— Класс! — воодушевилась Аму. — У меня как раз новая песня!
— Смилодоны, — напомнила Лори. — Убить двух верховых кошек? Задание не из легких для наших уровней.
— Справимся, — пожал плечами Кроу. — Главное не наделать ошибок. И все продумать.
— Это я поторопился, — вздохнул мастер карт.
— Справимся, — повторил Кроу. — Сейчас Лори посидит, подумает, а затем мы пойдем и убьем двух смилодонов. И принесем их головы доброму повару, что угостит нас ужином и даст еще одно поручение.
— Сеньор Кроуччи… — тихо кашлянула Аму.
— Да?
— Насчет нашей цепочки заданий — это звено ночное.
— Понял… значит, пойдем сегодня ночью, — сориентировался Кроу. — Не проблема. Но перед этим надо выспаться.
— Да-а-а, — покрутила головой Лори. — Вечером охотимся на хищных доисторических кошек, а ночами разбираемся с нежитью и прочими темными тварями. Не жизнь, а мечта… Я пошла думать над планом.
— А я за молот снова возьмусь, — добавил гном. — А Миф с Аму встретят и проводят три торговых обоза. У нас как раз все для них припасено. Миф, ты палок настрогал для арбалетных болтов?
— Нет еще! Я быстро! Аму, готовь прилавок! — засуетился Серый Мифрил, торопясь к куче веток, наваленной у стены. — Я быстро!
— Быстро он, — вздохнул Кроу, провожая торопыгу взглядом.
Кузнечный очаг снова пробудился, затухшие было угли пыхнули жаром, зашумели устало кузнечные мехи. На новую порцию топлива лег ржавый хлам, идущий на перековку. Рядом примостился одинокий слиток — гном решил выковать колесную ось. Раз уж решил увеличить ассортимент…
Глава пятая
Вол, скакун и караванщикГном вернулся на сторожевой пост вместе с густыми сумерками. Оранжевый закат медленно укатывался за горизонт, тени становились все длиннее, уверенно завоевывая всю каменистую долину. Но еще было время до полного наступления темноты. Кроу вернулся ненадолго. Мельком заглянув на родной участок, забрал с собой всю команду, безжалостно прервав их научные посиделки. Надо успеть до полной темноты.
Кроу привел ребят на склон длинного бугра, остановившись рядом с пышной разлапистой елью, удивительно прямой и красивой для этих мест. Здесь он повернулся к спутникам, откашлялся, прочистил хорошенько горло, пригладил бороду и заявил:
— Быль! Расскажу!
— О как… — отозвалась рыжая амазонка, опускаясь на валун. Рядом тут же примостилась Аму, и девушки выжидательно уставились на рассказчика, что, собираясь с мыслями, ерошил волосы на затылке. Опустился на соседний камень и Миф, несколько удивленный столь внезапным и неожиданным завершением короткой вечерней прогулки.
— Жил да был богатый караванщик, — начал Кроу.
— Это не быль! Так только сказки начинаются! — запротестовала Лори, но на нее зашикали остальные, и, махнув рукой, амазонка сдалась.
— Жил да был богатый караванщик, — снова начал гном, укоризненно глядя на подругу. — И были у него вол и скакун. Длиннорогий вол отличался выносливостью и силой. Чистых кровей скакун мог мчаться быстрее ветра! Вместе они прошли сотни лиг по долинам и пустыням, вместе преодолевали склоны холмов и горные ущелья, перебирались через широкие ручьи и бурные глубокие реки. И куда бы ни заносила их воля караванщика, длиннорогий вол молча тянул за собой тяжело груженную повозку с товарами. А скакун гарцевал впереди, неся на спине караванщика. Вечерами вола наспех обтирали пучком соломы, поили из общей поилки и задавали обычного корма. Достойное завершение тяжелой работы. Скакуном же занимались куда дольше — каждый вечер несколько работников тщательно обихаживали его шкуру, расчесывали гриву и хвост, проверяли копыта. В поилке скакуна всегда была чистейшая вода, а в кормушке — отборный овес и люцерна. Так тянулся день за днем, год за годом. Вол не роптал, продолжая тянуть тяжелую повозку. Порой он падал на колени, но, чуть отдохнув, вставал и опять налегал широкой грудью на лямку.
— Бедняжка… — шмыгнула носом Аму. — Караванщик гад!
— Из скакуна плохой товарищ! — поддержал Миф.
— В один пасмурный мрачный день, когда над головами низко тянулась влажная облачная муть, небольшой караван двигался по обычной каменистой равнине. Ничто не предвещало беду, но несчастье всегда приходит внезапно — на караван напали серые орки. Сидя на спинах огромных клыкастых кошек, завывая и потрясая оружием, пуская стрелы, орки налетели, подобно порыву ветра. Налетели и столь же быстро умчались прочь. Караван сумел отбить атаку и продолжил путь. Но непоправимое уже случилось — и вол, и скакун были ранены орочьими стрелами. Да стрелами не простыми, а проклятыми. Темное проклятье жрецов храма Гуорры было на тех стрелах. Скакун упал быстро, уронил голову на землю, заржал в беспомощности. Вол устоял. И упрямо налегая на лямку, потащил повозку дальше, везя имущество караванщика к безопасному месту.
— Вот молодец! Вол крут! — заявил Миф, ударив кулаком по ладони.
Вытряхнув из небольшой коробки несколько пилюль на мозолистую ладонь, Кроу закинул их в рот, хмыкнул и продолжил рассказ:
— Скакун не мог продолжить путь. Общими усилиями его положили на и без того тяжело нагруженную повозку. Вол устоял. Раненый, обессиленный проклятьем, спотыкающийся, понуривший голову, он продолжил путь. И сумел дотащить повозку до лежащего на их пути небольшого сторожевого поста и только там остановился. Первым делом с повозки сняли тихо ржущего скакуна.
