– В чем дело, фельдфебель, на вас напали? – изобразил я обеспокоенность. Мой «бонусный» говор был безупречным.
– О нет, господин обер-лейтенант, кто здесь нападет? – фельдфебель даже заулыбался. – Дело в том, что у нас состав застрял, что идет к фронту, нам нужны люди, чтобы помочь, у вас вроде бы много солдат…
– Вообще-то у меня приказ следовать в часть, причем срочно.
– Но, господин обер-лейтенант, мы не задержим вас надолго, всего десять минут. Тем более что проехать вы все равно не сможете, состав заблокировал переезд, а объезда здесь нет.
– Хорошо, господин фельдфебель, едем, тем более мы должны помогать друг другу, ведь так?
– О да! Господин обер-лейтенант, несомненно, вы правы! – воскликнул довольный солдат и побежал к своему мотоциклу.
– Чего там, Зверь? – спросил меня на ухо Серега.
– Да немцы помочь просят, поехали, «выручим», – проговорил я и, глядя на удивленное лицо друга, рассмеялся.
Увиденное на мосту очень порадовало. Это был эшелон с боеприпасами, мы уже научились определять маркировку на вагонах. Наше приближение было воспринято спокойно, впереди ехали два местных мотоциклиста, это и дало нам возможность подъехать без шума. Из двигающихся в конце колонны грузовиков незаметно выскочили четыре бойца. Это были снайперы, что должны занять позиции и быть готовыми уничтожить расчеты зенитчиков на той стороне моста. Нас встречал гауптман, видимо тот самый Кранц, что и послал мотоциклистов за подмогой. Ответив на его приветствие, я спокойно насадил его на штык. Остальные солдаты охраны даже мяукнуть не успели. Когда мы, подъехав, остановились, мои бойцы сразу начали выпрыгивать из кузовов и сближаться с солдатами противника, поэтому одиночные выстрелы из пистолетов утонули в шуме, издаваемом паровозом. Кстати, проблема у немцев была серьезная. Эшелон уже почти прошел через мост, когда у последнего вагона с рельс съехала тележка. Это было не опасно, но поезд двигаться не мог, не потеряв вагон, поэтому и требовалась помощь. Естественно, мы ее оказывать не собирались.
Танкам возле переезда было тесно, но все-таки наши парни смогли встать так, чтобы ударить по противоположному берегу. Снайперы зачистили зенитчиков, а танкисты – бронетехнику. Кто-то из охраны моста, конечно, сбежал, ну и хрен бы с ними. Зато саперам был дан зеленый свет. Справились всего за час. Заминировав и мост, и эшелон, что застрял мертвым грузом на нем, мы начали отходить. Оставшиеся четверо бойцов из саперного взвода должны осуществить подрыв и снять все на фотоаппарат. А, я и не говорил! Нам ведь с Большой земли приказ прислали, вместе с аппаратурой. Фиксировать по возможности все наши операции, эх, сюда бы мобилу из моего времени, сейчас бы такое селфи сделал! А лучше видос снять и на «ю-туб»… Эх, когда это было или будет, тьфу ты, вспомнил же.
Рвануло не по-детски. Что было в эшелоне, остается только гадать, скорее всего, авиабомбы, ну или снаряды какие, уж больно землю тряхнуло сильно. Зарево стояло такое, что, наверное, из обеих столиц противоборствующих государств было видно. Уходили мы очень быстро. Радовало отсутствие потерь, ну, на аэродроме только.
По возвращении меня ждал серьезный допрос в особом отделе. Конечно, сам отдел нам тоже сразу обустроили, как только связь с Большой землей установили. Дело с гибелью ЧВСа было громким. Но допрос ни к чему не привел. У меня была куча свидетелей гибели ретивого комиссара. Немного потрепали нервы и отпустили.
На следующий день была объявлена передислокация. Как ни возмущался, пытаясь убедить командиров разбить отряд на группы, слушать меня никто не собирался. Решили уходить всей толпой из нашего гостеприимного болота. Воспользовавшись тем, что рулю разведкой, свалил в передовой дозор. На самом деле разослал подчиненных по округе, это и спасло. Нас обложили по полной, да и глупо было бы считать немцев тупыми. Бой был страшный, меня самого два раза зацепили, благо у меня имеются «бонусы» и раны быстро затянулись. Вырваться-то мы вырвались, немцы немного недооценили наши силы. Когда нам на подмогу из леса стали выкатываться танки, немцы дрогнули. Лихорадочно отступающие немногочисленные подразделения вермахта уничтожались появляющимися из леса танками, немецкими танками.
К концу августа наш корпус с боями двигался на северо-восток. Да, не оправдался мой прогноз по Украине. Командование прислало нам планы наступления из немецкого тыла в направлении Ленинграда. Сталин, ну, а кто же еще, хотел ударить немцам в спину и сорвать их наступление на северную столицу. Сейчас впереди Смоленск, нам приказано идти южнее города, но вокруг него слишком большое количество войск противника.
– Что думаешь? – спросил на привале Васин, вызвав к себе.
– Сходим, посмотрим. Вы все равно еще пару дней стоять будете, танкам ремонт нужен.
– Да, что-то хваленая немецкая техника не выдержала нашего марш-броска, – усмехнулся бывший полковник, ныне генерал-майор. Зря он это.
– Это почему же? Мы с боями прошли триста километров, это во-первых. А во-вторых, где наша с вами, советская техника, не покажете? – Это было правдой. От двадцати КВ, что были подобраны нами в Белоруссии без горючего и боеприпасов, сюда не добрался ни один. То коробки передач, то двигатели, то «гусли» сваливались на ходу, эти чудища ломались просто постоянно. Теперь мне понятно, почему в начале войны было брошено столько техники. Если бы не имеющиеся у нас реммастерские, хрен бы мы смогли поддерживать наши танки в «живом» состоянии. Они с завода уже выходят сломанными, что уж говорить о фронте. Наши ремонтники творили чудеса, но и они не всемогущи. А вот немецкие пока еще ползли. Правда, это обусловливалось количеством запчастей, что собирали прямо по пути следования. Все-таки трофейной техники здесь побольше будет, да и рембаты мы захватывали регулярно. Сейчас в строю сто сорок машин, сборная солянка, но советских всего штук сорок осталось, как уже говорил, сдохли они. Основной костяк нашего танкового кулака составляли Т-3, но было и около двадцати «четверок», про «двойки» не вспоминаю, хотя они нам в передовых дозорах отлично помогали. У нас практически с самого начала движения на север нет идущих пешком, от слова – совсем. Вся пехтура двигается на грузовиках и бронетранспортерах. Представьте себе колонну, в которой около восьми тысяч бойцов. Да, в боях мы многих потеряли, двигались же по вражеским тылам,
