– Кажется, опять налет, пошли прятаться! – генерал-майор Васин встал с пенька, на котором сидел, подхватив автомат, пошел прочь из палатки. Так как двигаемся мы достаточно быстро, блиндажи и землянки не роем, пользуемся трофейными палатками. Хорошо, когда неподалеку от леса стоим, а в полях бывает грустно. Там у всей нашей кавалькады одна надежда – я. С моим глазом-прицелом я за месяц сбил уже двенадцать самолетов. Ну, если попадаю в них, пользуясь «бонусом», я же не виноват. Сбил бы, наверное, и больше, да только страшно и мне, когда такой тучей налетают. Все мои бонусы это, конечно, хорошо, но что-то кажется мне, что вряд ли я смогу восстановиться от авиабомбы.
Меня очень мучили мысли о моих бонусах. Какие они есть? Ну, про ранения уже понятно, а еще? Языки вроде усваиваю легко и мгновенно, могу и говорить и писать, и понимаю любого ганса, как своего родного русича. А вообще, конечно, волнует главное, не исчезнут ли они в один момент, есть ли еще какие? Взять хоть те же ранения. Одна из пуль противника в последнем бою попала мне точно в центр груди. Нет, упасть-то я упал, даже больно было и сознание потерял, секунд на десять, но не убило ни фига, даже увечий не нанесло. Вот и думаю, а если вот кончится такая лафа в один миг, и что? Теперь дохнуть уже как-то и не хочется вроде. Я словно в стрелялку играю, с «читами» и с полным эффектом присутствия. Или это мной кто-то играет, есть такие мысли, знаете ли. Этакий супер-ИскИн.
Разделившийся отряд разведчиков углубился в тыл противника. Сам я с десятком бойцов двинул на разведку крупного аэродрома противника, что находился в десятке километров от города. Удивило огромное количество патрулей и отсутствие в них полицаев, до этого в Белоруссии их было прилично. Нет, я ни в коем случае не говорю, что именно белорусы такие плохие, слышал, что и на Украине полно, но вот просто в этой местности их как-то не было. Загадку решили просто, захватили мотоциклистов, что катались по лесу туда-сюда. Вот пленный и поведал, что полицаям не доверяют серьезные объекты, а аэродром тут фронтового уровня.
Подобраться удалось, несмотря на серьезную охрану. Другое дело, что никак не удавалось найти местечко для наблюдений, фрицы мешали. Охрана и впрямь была очень серьезной. Одних зениток насчитали около сорока штук, а сколько пехтуры… Пулеметные гнезда располагались буквально через каждые сто метров.
– Слышь, старшой, ни хрена у нас не получится, слишком уж их много, – высказался первым Черный.
– Да видел, надо подумать… – задумчиво ответил я.
– Да чего тут думать, надо идти стороной, как приказали, там ведь реально можно пройти.
– Ты понимаешь, какой урон мы нанесем, если уничтожим аэродром? – тихо спросил я, поднимая глаза на сержанта.
– Игорь, да мы даже на пару километров не приблизимся со всеми нашими танками. В километре отсюда танковый полк стоит, пехтуры до фига, нас раскатают здесь под орех.
– Малой, подойди! – позвал я паренька, что был у нас самым молодым, да к тому же самым маленьким по росту.
– Слушаю, товарищ старшина! – присел рядом Алексей Маслов. Парнишке только семнадцать, год себе прибавил, чтобы на фронт попасть.
– Леш, ты один сможешь до танкистов сползать? – Вопрос серьезный, если туда и можно проползти, то только в одиночку.
– Смогу, товарищ старшина, – уверенно ответил парнишка. Он не хвастался, так ходить по лесу вообще мало кто умеет, при этом парень был коренным москвичом, где он так научился? Наверное, это просто дар.
– Нужно срисовать в точности маркировку с танков, до мельчайших подробностей. Если будет возможность, посчитать количество и «срисовать» охрану, как?
– Все сделаю, товарищ командир, когда выходить?
– Сейчас и надо, на выполнение – сутки, успеешь?
– Конечно, товарищ старшина, все сделаю.
– Я к чему про сутки, – взял паузу я, – спешить не нужно, от слова – совсем! А вот внимательно все разведать, это – да. От результата твоих наблюдений будет зависеть исход операции.
– Ты все-таки хочешь лезть на аэродром? – перебил
