– Ты недавно звание получил, можешь не знать, но рано или поздно нам так влетит, что не обрадуемся, – оставил за собой последнее слово сержант.
– Аминь! – все же заключил я, и мы занялись тем, что стали изучать по еще старым картам, куда нам теперь наведаться.
Что-то особенное выдумывать не хотелось. Тут такая войнища идет, и любой, кого ты тут в землю закопаешь, уже не сделает того, что мог бы. В то же время ну не полицаев же нам громить? Хотя почему бы и нет.
– Толя, нужна хорошая разведка, – я вскинул руку, прося помолчать и дать мне договорить: – Да, пойду я.
– Игорь, ну почему снова ты? Опять, в одиночку?
– Ты сам знаешь почему, просто тебе на заднице не сидится.
– Куда?
– Пока не знаю, но нам нужны карты, а еще я тут прикинул, что мы могли бы кого-нибудь из командования противника за жопу прихватить. Помнишь, как в штабе радовались, когда им генерала доставили?
– Ну… – важно фыркнул Черный, – еще бы, да где его здесь-то искать?
– Вот и нужна разведка. Наверняка ведь что-то да есть где-нибудь рядом. Штаб полка, дивизии, армии…
– Ты еще фронта скажи!
– А может, и фронта. – Черт, а ведь где-то и правда есть. Взять бы за задницу какого-нибудь Гудериана или Гота с фон Боком, вот тогда бы можно и на Большую землю вернуться, за орденами. Шучу, конечно.
– У нас формы нет, вся уже истрепалась…
– Пока в нашей пойду, потом у немцев попрошу.
– Черт, почему я по-немецки не говорю? – отчаянно махнув рукой, расстроенно произнес Черный. – Сейчас бы вместе пошли.
– Ты, Толя, извини, но пошли бы мы с тобой до первого патруля.
– Это почему? – всерьез удивился сержант.
– Да потому, что такой рязанской рожи в рядах вермахта быть не может. Только если в полицаях!
– Че-е-го? – протянул сержант, и его кулаки начали сжиматься.
– Да шучу я, шучу. Не смотри на меня такими страшными глазами. Слушай сюда…
Уходя в поиск, я попросил сержанта заняться взрывчаткой. Нужно мин наделать, а то готовых у нас нет, а жаль. Показал, как сделать фугас, начиненный гвоздями. Странно, но гвоздей мы в схроне нашли целый ящик. Клещи тоже есть, заготовят навеску, пока я «гулять» буду.
Уходить пришлось в буквальном смысле ползком. Немцы словно чуяли, что мы где-то рядом. Поисковые отряды до сих пор бродили в окрестностях, хоть и довольно лениво. Что самое гадское, у фрицев были собачки, пришлось мокнуть, залезая в холодную воду болота и буквально под водой проходить участок метров в двести. Повезло, «друзья человека» не чухнули, и я ушел. По карте выходило, что ближайший населенный пункт – это большое село, расположенное в сорока километрах. Что-то лениво мне было до него идти пешком, и, чуток осмотревшись, я засел на обочине одной из лесных дорог. С собой была веревка, вот ее и перекинул через узкую грунтовку, привязав один конец к дереву. Саму веревку удалось хорошо втоптать в грязь, и ее было совсем не видно. Сидеть пришлось долго, а потом чуть не лопухнулся. Дождавшись наконец немецких мотоциклистов, уже приготовился было дергать, так только за счет своих «бонус-читов» услышал далекие звуки моторов. Ехавшие два мотоцикла были передовым дозором, а вся остальная колонна почему-то шла на очень большом удалении. Я специально выбирал довольно прямой отрезок дороги, но когда пропустил «байкеров», колонны не было видно еще долго. Я даже на часы посмотрел, первый бэтээр появился только спустя пятнадцать минут. Чего это немчура так растянулась? Ведь за это время можно легко засаду организовать, и никто не заметит.
Что именно меня спугнуло, даже не понял. Просто в один миг как-то подобрался и рванул по канаве вдоль дороги вперед, в сторону уехавших мотоциклистов. А сзади уже раздавались команды на немецком. Каким-то образом немчура меня засекла. Обложили не плотно, заходили только с одной стороны, там, где я и лежал. Стрельбы не было, но погоня есть, чувствую. Долго так бежал или нет, не запомнил, но отмахав километра четыре, решил все же остановиться. Оказался я в поле, до ближайшего леса пара-тройка километров, вон он, справа на горизонте высится. По полю идти тяжело, вчерашний дождь сильно намочил землю, и ноги буквально вязли. С каждым шагом я, подобно пашущему трактору, перетаскивал на сапогах оковалки сырой земли. Немцы вроде отстали, по крайней мере чуйка молчит. Даже с бонусами я сильно устал. Кстати о моих любимых «читах». Хрен бы я прошел хотя бы половину без них. В сапогах и портянках, которые, уходя от погони, мне никто не дал бы поправлять и перематывать, я стер бы ноги по самые я… ну, некоторым по пояс, примерно. Повезло, что говорить, видимо, и стирал, но заживает пока хорошо, даже боли не возникает. Все же интересно, после тех коротких отрывков фраз в голове больше ничего такого не происходило. Надолго ли я сюда, кончатся ли мои супервозможности, одни вопросы.
Так, болтая сам с собой, ну, с умным человеком и поговорить не грех, я добрел до леса. Дошел – и охренел. Возле леса шла небольшая грунтовка, видно, что по ней давненько не ездили, но она была сплошь забита техникой. Нашей, советской техникой. Пару минут покрутившись тут, я понял, что тут произошло. Да это в общем-то и сразу было понятно. Колонна из грузовиков, легковых автомобилей и всевозможных телег и подвод была просто раздолбана с воздуха. Наверняка эвакуировались люди, а по ним бомбами и пушками отработали. Останков не было видно, значит, не все поголовно погибли. Оставшиеся в живых наверняка похоронили погибших. Спустя несколько минут я нашел и этому подтверждение. В нескольких метрах от дороги, под деревьями, сильно просела земля. Яма была метра три в диаметре.
Осмотрев пару машин, понял, что ловить тут нечего. Раз по этой дороге куда-то ехали, значит, и я выйду, только вопрос – куда? Шел по окраине леса. Один раз пришлось нырнуть в кусты и залечь, пролетала пара немецких самолетов. К вечеру лесок начал редеть, и я вновь оказался на окраине поля. Земля была плоская, как стол, и вдалеке виднелись дома. Пройдя с километр, «включив» свое зрение, я разглядел среди домов немецкую технику. Было
