Сначала мы бегали, прыгали. Простым бегом Дерек не удовлетворился, и мы прыгали макакой, бегали тараканчиком, и ящеркой, и вараном. А доконал меня «прячущийся паучок». Со стороны смотрелось просто: встаешь в упор лежа, только ноги и руки расставляешь широко, а потом звучит команда, и испуганный «паучок» прячется, то есть ноги и руки соединяются и прижимаются низко к земле, делая банальное отжимание. После десяти раз я хотела тихо умереть на татами, но, к счастью, разминка закончилась и мы перешли к акробатическим элементам. Потом немного попрактиковались в ударах, которые зачастую имели непроизносимые названия, но по факту являлись вариациями когда-то уже мной виденных. Тело вспоминало быстро, и хотя получалось у меня далеко не все, но я была довольна и видела, что со временем смогу двигаться не хуже остальных. Конечно, не сразу, а спустя какое-то время. Несмотря на усталость, я действительно воодушевилась и поняла, что завтра обязательно приду снова.
В итоге с перерывами и разговорами мы прозанимались дольше, чем запланированные три часа, и по комнатам отправились уже после отбоя. Сегодня я почти не говорила с новыми знакомыми, но слушала внимательно и делала выводы. Один из них касался Бэтти и ее смерти.
К моей соседке относились неоднозначно. Тут было человека три, кого ее смерть не опечалила. Например, Ксю. Она раньше встречалась с Брюсом, до тех пор, пока его не отбила Бэтти. Ксю даже не скрывала, что не расстроена смертью моей соседки по комнате. Но Ксю не была стихийной ведьмой, а значит, не могла заморозить девушку самостоятельно. Это почти снимало с нее подозрения.
Рик тоже пострадал от Бэтти. Конфликт произошел у них в прошлом году – я толком не поняла, что там случилось, но было ясно – парню неприятно об этом даже вспоминать. Бэтти тогда поступила некрасиво, и это признавали даже те, кто вроде бы соблюдал нейтралитет. Я смотрела на спортсменов, с которыми занималась, и понимала – если у них есть причины желать Бэтт смерти, то сколько же «подозреваемых» наберется в целом в академии? Думаю, много. И насколько велик шанс вычислить того самого, нужного? И хочу ли этим заниматься я? Проще же просто продолжать жить своей жизнью. Впрочем, это мне не дадут сделать те, кто в убийстве обвиняет меня.
Народ постепенно рассасывался, сворачивая в свои комнаты и этажи, в итоге я под конец шла одна. Девчонки с моего этажа завернули в гости. Они звали и меня, но в душ я хотела сейчас значительно больше, чем общаться и заводить новые знакомства.
Коридор был пустынным и темным, поэтому тихие смешки и воркование я услышала издалека и замерла. Сделала пару осторожных шагов, стараясь, чтобы меня не заметили. У дверей в одну из комнат стояла парочка. Я уже хотела выдохнуть и идти себе спокойно дальше, но тут заметила удивительное. Девушка мне показалась знакомой. Она тряхнула волосами, чуть отстранившись от парня, и я обнаружила, что это Эльвира. Расстроенной смертью подруги девушка не выглядела, а когда я поняла, кто именно ее целует, прижимая к двери, вообще чуть не сползла по стенке. Парень Бэтти – Брюс. Быстро же эти двое сошлись. Или… быть может, они уже встречались и Бэтти им просто мешала? Какой интересный поворот событий!
Конечно, бред – убить подругу из-за парня! Но, с другой стороны, я ведь ничего не знала об отношениях в их любовном треугольнике. Я поняла, что не могу сейчас выдать себя, и приготовилась стоять в тени сколько угодно долго, но, к счастью, наобнимавшись, парочка скрылась в комнате, а я выдохнула и отправилась к себе. Жила я, оказывается, с ними по соседству. Интересно, это комната Эльвиры или все-таки Брюса?..
В темноте и гнетущей тишине пустого помещения мне стало жутко. Совершенно необъяснимый, иррациональный страх человека, до сегодняшнего утра не видевшего мертвых людей. Одна мысль о том, что я провела с покойником целую ночь, заставляла дергаться. Я постаралась отогнать панические мысли и, решительно сбросив спортивную форму, включила везде свет и отправилась в душ, предварительно проверив, заперта ли дверь.
Под струями воды, смывая с себя пот и тревоги дня, я почти успокоилась. Потом переоделась в смешную пижамку, но уснуть так и не смогла. Сначала крутилась с боку на бок, но только начинала засыпать, как перед глазами возникало замороженное лицо Бэтти. Снег на ресницах начал подтаивать, и упавшие капли смотрелись на щеках словно слезы.
Жуткое зрелище плюс при виде этого то ли морока, то ли сна на меня нападала паника, и я подскакивала на кровати в холодном поту, только для того чтобы понять – все нормально и повода для волнений нет. Комната пуста, и Бэтти – лишь плод моего воображения.
Промучившись полночи, я сдалась. Взяла с собой одеяло и подушку и вышла в коридор на диванчик, со злостью думая о том, что пусть и после смерти, но Бэтти все же выжила меня из моей комнаты. Я не понимала, что со мной происходит, но находиться там не могла. В коридоре было темно, тихо – все уже давно спали, – и поэтому я моментально отрубилась. Последней мыслью пришло: надо проснуться раньше, чем все остальные, а то не оберешься позора. Пижамка с зайчиком на груди сделает меня еще более популярной.
– Диана?
Меня разбудил изумленный возглас, я подскочила и тут же прижала к себе подушку, удивленно хлопая глазами и пытаясь сообразить, где я и что тут делаю.
Передо мной в предрассветных сумерках стоял очень удивленный лорд Рэмол.
– Не подскажешь ли, что ты тут забыла? – вкрадчиво начал он.
– Сплю… – недовольно буркнула я и заправила за ухо прядь волос. На кого я сейчас похожа, старалась не думать. Одной подушки мне показалось мало, и я для уверенности замоталась еще и в одеяло.
– Ты выбрала весьма интересное место, – заметил лорд Рэмол, не сводя с меня глаз. Он приблизился и замер возле неудобного и слишком короткого диванчика. – У тебя вроде бы есть целая, теперь свободная комната… Ты так вчера за нее боролась для того, чтобы сегодня поспать в коридоре на диванчике?
Мне и самой было немного неловко от своих страхов, но смысла скрывать их я не видела, поэтому сказала:
– Мне страшно. Я так и не смогла уснуть. Да, я безвольная. Но там везде ее вещи. Едва я закрывала
