– Ты играешь с огнем, – предупредил Рэмол, а я внезапно поняла, что не согласна сейчас кивнуть и отстраниться, поэтому сказала:
– А кто сказал, что я играю?
Глаза Рэмола потемнели, руки сильнее сжали талию, а я потерлась бедрами о его возбужденный пах. Это послужило последним приглашением. Мужчина перекатился и, придавив меня своим телом к кровати, впился в губы требовательным поцелуем. Глубоким, нежным, не оставляющим сомнений в том, что произойдет дальше. Руки скользнули по моим дрожащим плечам, а язык властно раздвинул губы и проник в рот, лаская нёбо и заставляя терять голову от нахлынувшего водоворота эмоций.
Когда Рэмол слегка отстранился, я протестующе пискнула, но он лишь хитро улыбнулся и начал медленно стягивать с моего тела одеяло. Под ним был банный халат, но кушак развязался, и полы разошлись. Сейчас он ничего не скрывал, разве что плечи и руки, но, подозреваю, Рэмола интересовали не они.
Я выгнулась, демонстрируя свое тело, подставляя затвердевшие соски, и застонала, когда, наклонившись, Рэмол прикусил один, а потом отстранился на миг, лишь для того, чтобы заключить в объятия, сильнее прижать к себе.
Его губы заставляли забыть обо всем, поцелуи стирали все границы и разницу в возрасте. Горячее дыхание опалило сначала щеку, а потом шею, заставив меня устремиться навстречу обжигающим губам. Я прикасалась обнаженными сосками к его мощной груди, скользила телом по шелковой коже и гладила твердые, рельефные мышцы на спине.
Я растворялась в его прикосновениях и поцелуях, прижималась теснее и даже не заметила, когда осталась совсем без халата, сливаясь с мужчиной в одно целое. Его медленные движения сводили с ума, заставляли цепляться пальцами в плечи и до боли закусывать губу, так как из горла рвался крик. Сдерживаться не получалось, и я льнула, пытаясь навязать ему свой собственный темп, которому он в конечном счете покорился. Подхватил мой ритм, ускоряясь и доводя меня до исступления. С губ сорвался стон, который он заглушил поцелуем, и я впилась ногтями ему в спину, проваливаясь в восхитительное ничто.
Потом я еще долго лежала, прижавшись к его телу, и думала, что все это значит для меня. Для нас. И не могла найти ответа. Пока меня переполняло счастье, и я надеялась, оно не оборвется очень быстро.
– Мне нужно идти и поработать, – с сожалением сказал он и поцеловал меня в висок. А мне не хотелось отпускать. Я бы с удовольствием провела весь этот день в кровати с ним. И из кровати меня никто не гнал, но сам Рэмол спешил уйти, и это огорчало.
– Ты вернешься? – тихо и с замиранием сердца спросила я, разглядывая его обнаженную спину, когда он поднялся.
– А как же иначе? Это ведь моя спальня, – ответил Рэмол с усмешкой, но мне не хотелось смеяться, я ухватила его за руку и настойчиво спросила:
– А если бы я вернулась к себе в комнату, ты бы пришел ко мне?
– Если ты хочешь меня спросить, была ли эта ночь… точнее утро, случайной или же я хочу продолжения, так и спроси, – отозвался он тихо.
– А если я боюсь ответа?
– Даже если ты уйдешь, я найду тебя. – Он снова присел на кровать и погладил меня по щеке. – И мне все равно, как далеко ты будешь. Я не стану обещать тебе любви навсегда. Разное случается, но сейчас… сейчас я найду тебя, куда бы ты от меня ни ушла.
– Даже если я буду против?
– А ты будешь? – лукаво поинтересовался он.
– Нет.
– Зачем же тогда спрашиваешь? – Рэмол кривовато усмехнулся и поднялся. Я задумчиво проводила взглядом высокую поджарую фигуру и вновь упала на подушки, раскинув руки. Мне тоже понравилось то, что произошло утром, и я тоже не хотела это прекращать. Не сейчас точно.
Рэмол ушел, а я сначала хотела поспать, но потом поняла, что оставаться в четырех стенах не могу и не хочу. Меня с утра переполняла энергия. От вчерашней слабости почти ничего не осталось. Поэтому встала, накинула на плечи халат и вышла в коридор. Народа тут не наблюдалось, и я проскользнула в соседнее крыло, где тоже было не слишком людно. Все же начались занятия. И основная масса студентов уже перекочевала в учебный корпус.
На меня бросили парочку недоуменных взглядов, но я гордо задрала подбородок и прошла по направлению к своей комнате. Пусть думают что хотят, в конце концов, я едва не погибла, поэтому могу расхаживать по коридорам в халате.
Лишь уже у самых дверей меня встретили знакомые девчонки. Я внутренне сжалась, но они, видимо, были из тех немногих, кто не связывал меня и то, что творилось в академии.
– Диана! Мы слышали, что с тобой произошло! Ты откуда в таком виде? – спросила меня Инесса.
– Из лазарета сбежала, – отмахнулась я. – Мне надоело там лежать. Нужно привести себя в порядок и выйти в люди. Думала, от скуки с ума сойду за эту неделю.
– Будь только осторожна, – произнесла, помрачнев, подруга Инессы – рыжая ведьмочка, имя которой я постоянно забывала.
– Меня по-прежнему не любят, – мрачно кивнула я. – Понятно.
– Возможно, даже больше, чем раньше, – осторожно заметила девушка и, словно извиняясь, улыбнулась.
– Брюс? – спросила я.
– Вижу, в твоем лазарете слухи до тебя все же доходили.
– Да. Мне самое интересное рассказывали. Но какое я могу иметь отношение к смерти Брюса? Я вообще в это время валялась без сознания. И о случившемся узнала буквально вчера, когда пришла в себя.
– Просто ты не представляешь, что творилось в это время. – Ведьмочка вздохнула. – Ты выглядывала в окно?
– Нет. – Я покачала головой.
– Ну ты не поленись, посмотри, – посоветовала мне Инесса, грустно улыбнулась, и девчонки ушли. А я наконец-то попала к себе в комнату.
Естественно, первым делом кинулась к окну и замерла, сглотнув. Во-первых, землю тонким слоем покрыл снег. Он ажурной сеткой лежал на траве и поваленных стволах деревьев, местами запорошил парапеты и лавочки, на которых не успели посидеть студенты, а еще сад при академии напоминал побоище. Переломанные деревья, искалеченные стволы, корни, вывернутые из земли. Стало понятно – здесь бушевал ураган.
Часть завалов уже разобрали, но работы осталось еще много. Я поняла, о чем говорили девчонки. И сейчас за окном снова шел снег. Но другой. Пушистый, по-зимнему легкий, он падал на землю мягко, укутывая ее одеялом, словно Дух зимы просил прощения за доставленную боль. Я смотрела в окно и чувствовала, как
