Аррануш полуобернулся к Илису, не выпуская из пальцев мой подбородок.
– Сын, когда кадеты после твоей горячей благодарности смогут без вреда для здоровья использовать магию, мы снимем привязку.
– Что?
– Послезавтра студенты отправляются за нечистью, – меня наградили нежным взглядом, и этот взгляд пробирал до костей, наводя жуть, – а завтра избавим тебя от Каси, чтобы ты смог сам выбрать и подчинить себе нечисть.
– А она? – напряженно спросил хозяин, кивнув в мою сторону.
– А она будет учиться! Я о ней позабочусь.
Одна эта мысль приводила Аррануша в восторг. А мне было плохо, страшно и неспокойно. Короткий, какой-то многообещающий взгляд на хозяина, и подрагивающим от предвкушения голосом директор пообещал:
– Мы о ней позаботимся.
Все оказалось намного хуже, чем я предполагала. Глядя мне в глаза, Илис медленно, неохотно кивнул. Превращающаяся в человека нечисть ему была не нужна. Я была ему не нужна.
И вот тут возникал вполне закономерный вопрос: неужели я такая страшная?
* * *Проснувшись на рассвете, я со смешанными чувствами оглядела пушистые лапы с маленькими аккуратными коготками, подергала ушами, улавливая звуки, и наконец-то поверила, что кошмар кончился.
Вчера, пока хозяин провожал отца, желая пошептаться с ним наедине, я уснула, не имея никакого желания дожидаться Илиса и продолжать разговор. Уснув человеком, я, как и хотела, проснулась рагрой. И не имело значения, что для этого пришлось проспать почти четырнадцать часов.
Хозяин спал за столом, опустив голову на сложенные руки. Было в этом что-то задевающее, обидное. Спать на одной кровати со мной он не пожелал, предпочтя твердую поверхность стола мягкой подушке и теплому одеялу. А от неудобной позы у него наверняка затечет все тело.
– Хазяин? – Забравшись на стол, я неуверенно ткнулась носом в его ухо. – Хазяин, иди в кроватку, а?
Приоткрыв левый глаз, он несколько мгновений сонно меня рассматривал, после чего безнадежно попросил:
– Уйди.
– Как это «уйди»? Куда уйди? Хазяин, а как же ты? И вообще, я о тебе забочусь, неблагодарный и бессердечный хам! В кроватку топай!
Коротко простонав, он спрятал лицо в скрещенные руки, не имея ни сил, ни желания со мной спорить. А я уже не могла успокоиться, я начинала тихо паниковать. Спать в одной кровати со мной он не хотел, смотреть на меня не хотел, разговаривать тоже. Как же так?
– Хазяин, ну посмотри на меня!
Илис не обращал внимания на мои слабые тычки и даже не возмутился, когда я потянула его за волосы, потом подергала за ухо, и в конце концов попыталась устроить подкоп под его руку. Меня игнорировали.
– Хазяи-и-ин?!
– Отстань, – огрызнулся он, когда я испугалась, что он теперь совсем не будет со мной разговаривать – Мне нужно свыкнуться с мыслью, что моя собственная нечисть оказалась…
Он не договорил. Подозреваю, просто не мог подобрать подходящих слов.
– С сюрпризом? – робко подсказала я, поглаживая его по плечу.
– Еще с каким, – хохотнул Илис, выпрямляясь. – Почему ты сразу не сказала, что умеешь превращаться?
– А сразу я не умела. Вчера первый раз получилось.
– Но отец знал…
– Илли сдала наш маленький нечистый секрет директору. Вот вроде сова, да? А мозги у нее куриные. Разве можно такое людям рассказывать?
– Хочешь сказать, Илли тоже превращается?
Хозяин был в ужасе.
– Не превращается. – Поспешно успокоив его, я скромно призналась: – Она свой шанс упустила.
– Рассказывай, – велел он, требовательно заглядывая мне в глаза.
Я даже как-то порадовалась, что вырубилась сразу после ухода директора. Если бы Илис вчера потребовал правды вот с таким вот лицом, я бы разревелась. А сегодня я была молодцом и честно выложила все, что знала обо всех этих превращениях из нечисти в человека и обратно. Хотя и знала не слишком много.
Да, каждая высшая нечисть получает возможность заполучить вторую ипостась в год своего совершеннолетия. Нет, если верить Илли, не каждая высшая нечисть готова воспользоваться этой возможностью, и после вчерашнего кошмара я вполне могла их понять.
Что еще мне об этом известно? Да ничего. Все остальное предстояло узнать исключительно опытным путем.
– Значит, самое интересное нас только ждет, – скорбно заключил хозяин.
– Нас только ждет, – охотно поддакнула я, тихо радуясь этому его жизнеутверждающему «нас». – А теперь в кроватку. До подъема еще почти два часа.
Спорить со мной он больше не стал, только потребовал, чтобы я не смела превращаться, пока он спит.
Устроившись у хозяина под боком, заверила его, что сделаю все, что от меня зависит, коварно умолчав о том, что ничего не будет от меня зависеть еще несколько превращений. Пока организм окончательно не привыкнет к перестройке.
Неконтролируемые превращения, что может быть веселее?
Глава восьмая
Отвязывательная
– Мы…
Дарис замялся и бросил опасливый взгляд на своего подельника. Ни один, ни второй не решались произнести вслух то, что от них требовалось.
– Снимете привязку, – дружелюбно подсказал Аррануш, – и отделаетесь всего лишь отработкой.
Кадеты мялись, не спеша соглашаться и подтверждать свою причастность к обретению Илисом нечисти раньше срока.
– Будете упрямиться, я сегодня же подпишу документы на ваше отчисление, – решил мотивировать их директор.
На побитых и глубоко несчастных парней было жалко смотреть. Вчера зверствовал Илис, сегодня – его отец. И если вчерашняя встреча с одним из Грэнаров закончилась всего лишь ночевкой в лазарете, то сегодня проблема была значительно серьезней.
Парни все же боевики, и получать по шее для них не в новинку. Каждый из первокурсников – немного боксерская груша. Синяками и переломами таких не удивишь, в отличие от исключения.
За дверью кто-то прошел, громко обсуждая предстоящие выходные.
В лазарете из всех девяти кроватей были заняты только две, что исключало свидетелей изнутри. Другое дело, что они могли нагрянуть снаружи. Двери в лазарете почему-то не запирались.
– Давайте закончим с этим поскорее?
Спрятав нос в лапки, я все равно чувствовала свежий, чистый до колючего кома в горле запах стерильности.
– Может, я с ними поговорю? – предложил хозяин.
Ему не больше моего хотелось здесь находиться.
– Ты с ними уже поговорил, – проворчал директор.
С укором и, как мне показалось, с тайной гордостью. Шутка ли, любимый сын уделал боевика-четверокурсника и защитника-третьекурсника. В одиночку. Грех таким не гордиться.
– Мы все сделаем, – просипел перекачанный, с трудом приподнимаясь на кровати.
– Приступайте, – величественно дозволил директор.
Отступив на два шага назад, он невольно повел плечом, на котором, как правило, сидела сова. Сегодня ее с нами не было, что слегка смущало непривычного к такому положению дел Аррануша.
Илис, следуя указаниям, встал между койками, на которых лежали жертвы его благодарности. Он взял меня на руки и послушно отстоял положенное, пока кадеты быстро, нервно, взахлеб бормотали нужные слова.
Лапу заломило почти сразу, кожу в том месте, где были вытравлены символы, жгло, казалось, еще чуть-чуть, и можно будет различить запах паленой шерсти.
Я тихонечко заскулила. Илис успокаивающе погладил меня по спине. Знаки на его руке лениво светились. Хозяину тоже было больно, но он, в отличие от
