Уже к вечеру пришлось возиться с синтетическими фантомами. Мне, как командиру подразделения, сунули стопку с лазерными дисками, на которых были сохранены установочники рукотворных призраков. На вопрос, почему не жесткий диск или флешка, ответили, что так надежнее. Вдобавок сунули отдельный DVD-привод, подключаемый кабелем как к компьютеру, так и к смартфону.
Я не спал уже сутки, накачиваясь плашками с благословениями Сварога и Перуна и крепким кофе. Перед глазами пестрели всевозможные духи-консультанты, призраки-энциклопедии, говорящие интерфейсы. Выражение «На том свете выспитесь» в связи с поставленными перед нами целями перестало быть простой фигурой речи и превращалось в наиболее вероятную действительность ближайшей перспективы.
Я один за другим сложил диски в специальное портмоне, камуфлированное, как и все остальное. Оставил только один. Мне его Анна когда-то подарила.
Я вставил диск в привод. Он зашуршал, а в сторонке от клавиатуры в воздухе возникло размытое пятно. Клякса сформировалась в синтетический фантом-открытку, изображающую стилизованную копию моей жены, которая, как и все искусственные сущности, была размером с ладонь. Эдакая объемная открытка-фея типа «Мы всегда будем рядом». Фантом не умел разговаривать и только выискивал мое лицо среди остальных да улыбался. Мог еще сидеть на краешке монитора, кружке или ветке, тихонько покачивая ножками и шевеля радужными крыльями бабочки.
Красиво получилось, а главное, похоже. Глаза – один льдисто-голубой, а второй изумрудно-зеленый – были такие же большие и выразительные. Я вздохнул и убрал диск к остальным, привязав открытку к своей ауре, так она действительно будет со мной постоянно.
Потер лицо ладонями. Стоящая на столе кружка с водой под действием пирокинеза закипела, выплескивая воду на столешницу. Пакетик чая поднялся в воздух и плюхнулся в кипяток.
Поковыряться спокойно не получилось, снова истошно завыла сирена, извещающая о тревоге, снова побежали солдаты, подгоняемые криками командиров подразделений. Я потянулся за рацией, готовый поторопить своих подчиненных, но меня остановил Булычев:
– Это нас не касается.
Он сосредоточенно замер, стоя у своего стола, только лишь медленно перебирая кончиком большого пальца по подушечкам остальных.
– Что случилось-то хоть? – спросил я, когда Булычев наконец вернулся в наш мир, достал из кармана телефон и отправил кому-то знак вопроса по эсэмэс.
– Сейчас доложат. Я задачу поставил.
Словно прочитав его мысли, в ворота хранилища зашел комбат, что при «Трассерах». Подполковник Дружев, снаряженный в боевую экипировку, поправил лямку на ремне кевларового шлема и обратился к Булычеву:
– Товарищ генерал, дана команда триста тридцать три. Шарахаются, суки, там же, где и в прошлый раз, но прямого столкновения пока нет. Ни танков, ни прочего не видно. Мое мнение – это перегруппировка перед ударом. Через час вдарят. Было уже такое.
– Спасибо, – ровным голосом ответил Булычев, словно речь шла об электричке, которая опаздывает.
– Товарищ генерал, когда уж Северный мост барьером накроют? Тяжело его постоянно стеречь. С барьером-то сподручнее.
– Как только, так сразу, – ответил начальник, не шевельнув ни единым мускулом на лице.
– Разрешите идти? – спросил комбат, скрипнув зубами.
– Идите.
Там сейчас люди свою жизнь подставлять будут, а этот даже слов хороших не нашел.
Генерал снова взял телефон в руку и застыл, прикрыв при этом глаза. Аппарат пиликнул, и Булычев резко поднес его к уху.
– Где? – коротко спросил он. – Юго-запад, значит. Какие еще сведения? Я понял, спасибо.
Я перехватил другой рукой мешок с экипировкой, что нам вручили, и повернулся к выходу. Краем глаза отметил, что генерал опять вскинул телефон на очередной звонок.
– Бросай, – произнес он, и я не сразу понял, что он обращается ко мне.
– Что случилось, товарищ генерал?
– Дерьмо случилось, вот что. Поехали.
К ангару подъехала служебная машина и, только мы вскочили в нее, рванула с места, цепанув защитой двигателя лежачий полицейский. У выезда из городка нас ждал экипаж военной автоинспекции, который, включив сирену и проблесковые маячки, помчался впереди. Генерал ничего не говорил по пути, да и ехать пришлось недолго.
Вышли у квартала с элитным жильем. Там уже ждали два взвода ОМОНа во всеоружии и со служебными собаками.
К нам подбежал плечистый прапорщик, коротко отдал воинское приветствие.
– Он там.
В подтверждение его слов на втором этаже разбилось стекло, и черное существо, схожее с человеком, выглянуло в окно. У него все было от человека – и комплекция, и тугие узлы мускулов, и движения. Только голова отличалась. У него не было лица, волос, ушей и прочего, лишь три большие черные полупрозрачные, как икринки, сферы размером с теннисный мяч. Они были плотно прижаты друг к другу и утоплены в подобие лица, как вертикальные секции неработающего светофора. Икринки-мячики прикрывались единой стекловидной массой, как маской биологической защиты.
Мясник нырнул в комнату, а потом вытащил на свет за волосы сопротивляющегося мужчину и, словно напоказ, стал с чавкающим звуком возить его горлом по осколкам, торчащим из рамы. Мужчина попытался сопротивляться, уперевшись руками в окно, но вскоре обмяк, так как силы были неравны. Подоконник залило темной кровью.
Раздались выстрелы, взметнув выбитую со стен пыль и крошку. Я тоже постарался ударить Мясника фокусным импульсом, но тот оказался защищен силовым барьером. Щит был несильным, но вполне способным отразить несколько магических ударов, и существо скрылось в проеме, унося отрезанную человеческую голову.
– Вперед! – заорал омоновец, и бойцы побежали к разным входам.
Я помчался к центральному. Внутри кипело желание уничтожить эту гадину. Просто снести вместе со зданием.
Сердце бешено стучало, и я даже не заметил, как железная дверь подъезда передо мной выгнулась дугой, а потом слетела с петель, открывая мне проход. Я рванул по лестнице, подавляя тошноту и унимая боль в боку. Вбежав в комнату, увидел разбросанные по полу тела. Кровь заливала линолеум одним сплошным озером, в котором плавали женщины и дети, вперемешку с игрушками и вещами.
Сзади раздались матюги бойцов, толкнувших меня под руки, и лай собак.
– Он на крыше! – передали по рации, и я выбежал на лестничную площадку.
Благо, что дом был трехэтажным. Иначе бы я не осилил подъем в таком темпе. Дверцу на чердак я вообще не ощутил, превратив в облако щепок. Впереди мелькнула черная фигура, и я саданул по ней что было сил. Попавшая под раздачу ни в чем не повинная тарелка телевизионной антенны взорвалась яркими искрами и полетела вниз. Из-за вентиляции поднялась стая голубей, которые по закону подлости всегда находятся в ненужном месте. Ненавижу голубей. Крысы пернатые.
Эта заминка в несколько секунд позволила Мяснику уйти. Я увидел темную фигуру, быстро скользящую по водостоку.
– Черт! Черт! – вырвалось у меня. Придется действовать, как в кино и в книгах. Никогда так не делал, но отступать не собирался. Все, что я сейчас хотел, это уничтожить убийцу Анны.
Я несколько раз качнулся на краю плоской крыши, а потом прыгнул вниз. В ушах засвистело.
Перед самой землей я сделал упреждающий удар телекинезом, выбивший из меня воздух и смявший ярко-оранжевую машину, стоящую под окнами дома. Вот никогда не умел бегать и левитировать, придется учиться.
Я приземлился на брызнувший осколками стекол автомобиль и, коротко переведя дыхание, взглянул наверх.
