Я несколько раз был на Байкале, и это море очень походило на виденный мной на Земле пейзаж, в котором серая вода смешивалась на горизонте с облаками и небом, а на кромке между морем и сушей совершенно прозрачные волны с шумом обрушивались на гальку.
Только этот пейзаж дополняли стеклянного вида монстры. Их было не меньше двух десятков, огромных как автобус, со множеством тонких суставчатых ног и подвижных щупалец. Существа неспешно вытаскивали из воды камни и мусор, бросая их неподалеку от берега, словно усердные уборщики. Один из монстров вышел из моря, таща огромный, как цистерна топливозаправщика, пузырь, наполненный чем-то желтоватым. Монстр деловито побрел вдаль от берега, утаскивая свою странную ношу.
Морской пейзаж пропал так же внезапно, как и открылся, исчезнув среди деревьев.
Машина в очередной раз нырнула в воду, потихоньку скребясь шинами о крупную гальку. Быстрые волны плескались о днище «Тигра». Речка была шириной около пяти метров и петляла по густому чужому лесу.
Когда внедорожник задрал нос, вылезая из русла, Александра придвинулась ко мне и прошептала: «Замок».
Крепость в самом деле появилась буквально через пару сотен метров. Лес резко оборвался, выкорчеванный на большом пространстве.
Замок почти ничем не отличался от того, в котором обитал Бурбурка. Может быть, чуть выше, чуть шире, но все точно такое же. И деревушка у самых стен, и ров, и поле в стороне, засеянное хвабуком, внешне похожим на кукурузу, и пасущиеся козели.
Заметили нас сразу. Стражники заперли ворота. Крестьяне побросали свои повседневные занятия и, как мыши, бросились врассыпную. Точно такие же нарони, как и Бурбурки, пытались спасти детей и свои нехитрые пожитки, унося в лес. Видимо, бегство в лес давало больше шансов выжить при долговременной осаде. При взятии крепости измором осаждающие почти не щадят тех, кто укрылся за стенами, да и голодная смерть – паршивая штука.
Машины одна за другой выехали на открытое пространство, встав у самой кромки лесного массива и заглушив двигатели. Я повернул вверх рукоять и открыл тяжелую дверь, которая тут же встала на фиксатор, спрыгнув на землю. Задница сильно устала от езды по бесчисленным кочкам и ямам, и это при том, что «Тигр» очень мягко идет сам по себе. Со стороны «Урала» раздался звонкий голос Ангелины:
– Нет! Не это! Вон ту железную рукоятку подними, Такасик.
Девушка уже не церемонилась с рыцарями, перестав называть их нон-тарами. Что удивительно, они не замечали панибратского отношения. Но стоило Мефистофелю попытаться перейти на такой же стиль общения, как они надменно задирали нос и переходили на стальной тон, мол, имейте уважение к древнему роду. Бес криво улыбался и извинялся.
– А теперь с другой стороны, – продолжала магесса, стоя на земле, уперев руки в боки.
Рыцарь поднял стопор и с грохотом откинул борт грузовика.
– К машине! – прокричала Ангелина, а потом разъяснила значение этой команды: – По этому приказу воины спрыгивают и становятся в одну линию плечом к плечу! Самый главный занимает место по правую сторону, чтобы по его правую руку никого не было.
Такасик резво занял правый фланг и деловито осмотрел всю группу. Воины-люди презрительно наблюдали за жмущимися друг к другу нарони, экипированными в доспехи. Было видно, что в такой роли они ощущают себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Нарони нужно долго-долго учить тактике боя, стрельбе из оружия и воинской дисциплине. Но самое главное, из них нужно вытравливать дух крепостного, мешающий им сражаться. Это сейчас просто статисты с ружьями. И в то же время это первые ласточки на пути к свободе духа, свободе воли, равенству.
– Я сделаю из этого стада настоящих солдат, тоже мне воины.
– Что шумишь? – окликнул я магессу, подойдя к корме внедорожника и положив ладонь на ручку задней дверцы.
– Да, блин, – ответила Ангелина, перейдя на русский язык, – на подвиги они собрались. Представляешь? Только какие им подвиги, на хрен? Подвиги совершать нужно с заблаговременной подготовкой, нужен рыцарский орден, что, по сути, объединение с жесткой дисциплиной, а у них феодальная вольница и тупые рекруты. Охотники на привале. Они понятия не имеют о дисциплине. Я себе хобби придумала. Я общевоинские уставы на язык сель переведу. Пусть изучают.
Я вздохнул и открыл заднюю дверцу «Тигра». Оттуда выпала прямо мне на руки Александра, словно нечаянно споткнувшись о небольшой ящичек. Я подхватил девушку и осторожно опустил на землю. Когда ее губы оказались в сантиметре от моих губ, я рефлекторно сглотнул, а к лицу хлынула кровь. Это, естественно, не укрылось от Всевидящей, которая чуть заметно улыбнулась и отошла в сторону, задержав свою руку в моей ладони. Нити ее внимания были обращены всецело на меня. Неужели она влюбилась как девчонка? Да и сам я хорош. Хотя почти год траура, прошедший в боях и в погонях за чудищами с одной лишь мыслью о мести, без права на отдых и без близости с женщинами, из кого угодно сделает влюбчивого мальчишку.
– А меня лапать будешь? – спросила Оксана, присевшая на корточки в дверном проеме.
– Обязательно, – ответил я, через силу оторвав взгляд от Бельчонка. – Но не сейчас.
– Тогда отойди, я спрыгну.
Следом за навьей из машины вышел бес, сидевший все это время на полу. Вскоре загремело железо, и я обернулся на этот звук.
Танк неуклюже вертелся на месте, старясь навести прицел баллисты на замок. В открытом люке виднелось сосредоточенное лицо Сорокина, работавшего рычагами.
– Не поверю, чтобы ты не приложил к этому руку, – произнес я, обращаясь к бесу. – Он бы сам не стал так заморачиваться.
Тот довольно глядел на блестящий корпус бронированной машины, сделанной из авиационного алюминия.
– Неужели ты думаешь, что эта наивная горстка солдат сможет взять осадой эту крепость? – хитро прищурившись, ответил Мефистофель. – Они ее год будут осаждать, несмотря на ружья. Тут нужно кое-что посерьезней.
– И ты взял это?
– Да. Классический паровой танк, но исполненный посредством научных расчетов и технологий, недоступных этим средневековым бедолагам. Да и более поздним поколениям тоже.
– Это глупо.
– Нет, напротив. Выбиваем ворота и с триумфом входим в эту твердыню.
– Насколько я знаю, баллистой очень долго придется пробивать подъемный мост.
– Да полно тебе. Мирные жители разбежались по лесам и забились по подвалам, остались лишь комбатанты. И ваша совесть чиста будет, и мои чаяния принесут плоды. Наслаждайтесь красивым шоу.
– А как же переговоры?
– Снесем защиту, там и поговорим. Бурбурка не против.
– Вы с ним за моей спиной сговорились?
– Разумеется, – широко улыбнулся бес. – Он жаждет мести, я дам ему то, что он хочет.
– Привык души скупать, – зло сплюнул я на землю. – Тебе бы политиком стать.
– Я и так политик и рвусь
