– Ага, – согласился я. – Только непонятно, что нам дает?
– Только намек, что Потрошители не затаились. Что уже достаточно много. – Глеб глянул на часы. – Игорь, время! Опоздаем!
Гостиница «Амур» располагалась прямо на набережной реки. В том самом месте, где в моем мире стоял небольшой маяк. Четырехэтажное здание было выстроено в форме ротонды, отчего, с учетом расположения на самой границе с Маньчжурией, воспринималось больше как военный объект. Этакая крепость, выполненная отчего-то в эллинском стиле. Но красиво, хоть и странно.
Самойлов высадил меня почти у входа, еще раз коротко проинструктировал по принципам работы «датских капель» и остался ожидать на парковке. А я фланирующей походкой великосветского бездельника направился ко входу. Задержавшись на пару минут – столько и осталось до встречи, – чтобы полюбоваться вечерним Хэйхэ.
Только начало смеркаться, но китайцы – тьфу! Маньчжуры! – уже зажгли все фонари, до которых могли дотянуться: любовь этой нации к осветительным приборам выходила за рамки разумного. Того впечатляющего зрелища, к которому успел привыкнуть в своем Благовещенске, я не увидел. У нас-то весь китайский берег горел, словно новогодняя игрушка! Создавалось впечатление, что соседи каждый сарай для лодок и киоск с мороженым фасадным освещением снабдили. Что, кстати, с учетом нашей электроэнергии, продаваемой им за копейки, было вполне реально. Здесь противоположный берег выглядел победнее, освещены были только высотные здания, но все равно – ярко.
На входе меня встретил натуральный казак, при усах и шашке. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка демонстрировала смоляной чуб, а начищенные до блеска сапоги отражали свет ламп. Осведомившись, «не ожидают ли господина», он проводил меня в ресторан на первом этаже. К столику, за которым меня ждали два человека: неизвестный мужчина и уже знакомая женщина.
Людмила была напряжена, явно робея в присутствии своего спутника, а тот, напротив, был расслаблен и благодушен. Развалился на диванчике, хряк, словно весь «Амур» с прилегающей набережной принадлежал ему лично! Мой москвич, без вариантов!
Он был полноват, этот господин лет пятидесяти. Был одет в дорогой костюм коричневого цвета, имел окладистую бороду с проблесками седины и массивные очки в роговой оправе. У нас такие носили партработники и ученые в семидесятых годах прошлого века. Из-за толстых линз на меня смотрели умные черные глаза.
Придерживаясь того этикета, которому был обучен, я сперва легким кивком и приязненной улыбкой поздоровался с дамой и лишь после этого кивнул мужчине.
– Господин Нарышкин, – представила спутника Людмила. – Прибыл, как вы и просили, Игорь Сергеевич.
Москвич чуть качнул головой, отвечая на приветствие. И соглашаясь с тем фактом, что он действительно прибыл, как я и просил.
Но Люда-то! Главное, сразу «Игорь Сергеевич»! А где «Игорь, ты вообще представляешь, с кем связался»? Понятно так-то. Наша с ней приватная встреча была рабочей, а это – вполне уже формальное мероприятие с участием важной персоны.
«Нарышкин, – повторил я для Самойлова. – Информация по нему».
«Жди», – буркнул следователь в моем ухе.
Какое-то время мы с мужчиной разглядывали друг друга: он доброжелательно, я с легким вызовом и нетерпением. Затем представитель московского княжества качнул шикарной, какой-то даже не мужской, гривой черных волос и, обращаясь к Людмиле, произнес:
– С вами мы увидимся в моем номере через час.
Отпустил. Как господин лакея. Хотя почему «как»? Мавр сделал свое дело… Люда покорно кивнула, поднялась и, не глядя ни на кого, покинула компанию. Серьезный все-таки мужик! В ежовых рукавицах барышню держит!
Взгляд Нарышкина вновь переместился на меня, черные глаза пистолетными стволами навелись на мою переносицу, и я тут же почувствовал давление. Будто кто-то тянулся к моему узлу, пытаясь рассмотреть его повнимательнее. Как дядя Ваня, только не в пример грубее. Не размышляя, я врубил щит. Черт его знает, способен ли он помочь, но ничего другого, без опасности для себя и окружающих, я делать не умел.
Едва видимый голубой фильтр покрыл весь окружающий мир, в этом цвете лицо Нарышкина сделалось похожим на морду утопленника. Губы которого сложились в довольную улыбку, будто бы он уже схватил свою жертву – меня – и вот-вот утащит на дно.
«Максимилиан Антонович Нарышкин, – вторгся в начинающийся разговор Глеб, мой «электронный секретарь». – Крупный предприниматель. Активов очень много, перечислять не буду, но основные сосредоточены в Московском княжестве и подконтрольных оному. Близкий человек к Бестужеву. Богатый и влиятельный негоциант. Носитель боярского дара, но уровень силы неизвестен – нет упоминаний».
– Не получилось? – спросил в этот миг москвич. Даже не спросил, а проговорил наполовину утвердительно, а на вторую половину – сочувственно.
«Что – не получилось?» – чуть не выдал я в ответ. Напяленный еще на входе «покерфейс» едва не дал трещину. Каким-то чудом я удержал сползающую маску невозмутимости, чуть склонил голову набок и взглянул на негоцианта с вопросом. Что-то вроде: не пойму, о чем вы, господин хороший?
– Что же пошло не так? – Нарышкин продолжал буравить меня взглядом.
О чем он спрашивает? О сделке по мосту? Или еще о чем-то? Мне почему-то кажется, что вернее второе. Но – о чем? Бли-и-ин! Да они знакомы!
«Игорь и Нарышкин знакомы! Они уже встречались!»
«Не исключено, – не удивился Глеб. – Мы, конечно, считали, что твой двойник вел дела только с Людой, но могли и ошибиться. Информации-то с гулькин нос».
«Ладно, приоткроемся слегка!»
– Вы о чем конкретно спрашиваете, Максимилиан Антонович? По мосту?
– По нему, Игорь Сергеевич, ты чуть позже скажешь, – отозвался негоциант, ясно показывая степень отношений. Он был по-прежнему расслаблен. – Интересно, конечно, но идет все штатно. Что не так пошло с переносом?
И до меня дошло. Понимание лавиной обрушилось на меня, снося все выстроенные схемы разговора, намерения и планы. Все было не так, как я думал. Вернее, так, но не совсем. И эти нюансы меняли все. Чтобы мысли уложились четче, я проговаривал их для Самойлова.
«Он как-то прощупал меня. Я закрылся щитом. И он сделал вывод, что я настоящий Игорь. Здешний. А сейчас спросил – что не так пошло с переносом? Он знал про то, что Игорь хотел свалить. И прощупывал сперва – с кем говорит? С настоящим или подменным Игорем! Молчи! Ничего не говори, с мысли собьешь!»
– Кабы знать… – с недовольным видом ответил я Нарышкину. – Сперва вроде получилось, а потом…
В специально оставленную негоцианту паузу он и вклинился:
– Обратно вернуло?
И глазки заблестели возбужденно. Даже вперед подался. С этаким интересом настоящего ученого. Массивные очки усиливали этот образ.
– Угу, – неопределенно отозвался я, внешне изображая недовольство и неуверенность. Мозг же работал, как пятилитровый движок на максимальных оборотах.
Он в курсе! Но как? Зачем двойнику ему говорить? За тем, что он не сам до этого додумался! Как такое могло вообще в голову прийти – свалить в другой мир и подставить свое тело под удар пульсара? Логичнее заметать следы, устранять свидетелей! Да, но… Что «но»? Он и устранял, и заметал! Посла убил, окружение зачистил – никого же вокруг, хотя фигура-то значимая! Даже секретарши – и той нет! Но этих мер оказалось недостаточно! И он…
– Игорь Сергеевич, можно поподробнее? Техника неопробованная, мы с тобой об этом знали, и ты согласился пойти
