– Откуда ты знаешь?
– Сантьяга знает о тебе всё.
Девушка выбрала хороший момент для укола, но барон сдержал удар. Кивнул, показывая, что всё расслышал правильно, и спокойно ответил:
– Вкусы меняются.
– Если бы изменились, Сантьяга знал.
И это заявление Сдемир не оспорил. Но поинтересовался:
– Что ещё Сантьяга говорил обо мне?
– Он знает, что ты служишь Ярге.
– Но не может доказать.
– Или не хочет.
– Что ты имеешь в виду? – поднял брови барон.
– Сантьяга считает, что с тобой можно договориться.
Эта реплика вызвала у молодого барона саркастический смешок:
– Анна, милая, скажи: кто из нас кого вербует?
– Уже не знаю, – вновь рассмеялась девушка. – Попеременно.
– Сантьяга верит, что со мной можно договориться?
– Сантьяга не приказывал это говорить. Ты спросил – я ответила так, как я вижу.
– Честно?
– Клянусь.
Она могла обратиться в кого угодно: в развратную куртизанку и в наивную деревенскую девочку, она могла взглядом заставить его снять штаны, а в следующий миг изобразить абсолютную невинность. Она была метаморфом, идеальным разведчиком и шпионом, но Сдемиру было плевать на возможности Анны – он видел перед собой женщину, а с женщинами он умел обращаться.
И понял, что Анна не лжёт.
– Сантьяга знает, что ты со мной?
– Да.
– Но то, что ты сейчас сказала, ты сказала от себя, не от него. – Люд выдержал паузу. – Почему?
Она правильно поняла вопрос:
– Сантьяга ждёт, Сдемир. Он знает о твоей беде и хочет посмотреть, как ты себя поведёшь. И он не один такой: твоего следующего шага ждут и Всеведа, и Ярга.
– Что ты имеешь в виду? – Барон прекрасно сыграл лёгкую растерянность.
– На тебя наступили, Сдемир, гибель Далины стала для тебя ударом, и все ждут, что будет дальше: ты сломаешься, проглотишь смертельную обиду и вернёшься в строй или станешь действовать в своём стиле.
– И какой он – мой стиль?
– Ты захочешь отомстить.
– Любой на моём месте захотел бы отомстить, – неожиданно резко ответил барон. Но тут же вернулся к спокойному тону: – Это очевидно: месть – общий стиль.
– Но ты не станешь ждать.
– Ты… – Он покачал головой, взял со стола свой бокал, вновь пригубил, прошёлся по комнате, бездумно её разглядывая, уселся на диван, положив ногу на ногу, и лишь после этого продолжил: – Всё-таки ты меня вербуешь.
– Или показываю тебе, что умею, – ровно ответила Анна, усаживаясь перед бароном на стул.
– Зачем?
– Чтобы ты знал, что я могу предложить.
– Мы говорили о свободе, – припомнил Сдемир их прошлый разговор.
– Я много размышляла после нашей встречи и пришла к выводу, что хочу изменить свою жизнь. Резко изменить.
– Как?
– Но прежде я хочу знать: Ярга держит слово?
– У меня не было возможности это проверить, – честно ответил барон после короткой паузы. – Точнее, я бы сказал так: у меня не было возможности проверить, готов ли он держать слово, если это станет мешать его интересам, или же он посчитает, что дал слово вынужденно. Но всё, что он обещал, он сделал.
– Если он пообещает оставить меня в покое – навсегда, – он это сделает?
– Почему ты не попросишь об этом Сантьягу?
– Потому что мне нечего предложить ему взамен, – легко ответила Анна.
– Предложи мою голову.
– Это станет результатом текущей работы, не более. Сантьяга отпустит меня только в обмен на что-то очень важное, но я не могу ничего придумать.
– А что ты можешь предложить Ярге?
– Предательство, – улыбнулась девушка. – Я могу стать очень полезной картой в его колоде.
Она ничуть не преувеличивала свою значимость, но что-то в предложении Анны показалось люду фальшивым. Нет, не фальшивым, это было бы слишком грубо для разведчика такого уровня, скорее барон почуял тень фальши.
Но ответил тем не менее заинтересованно:
– К сожалению, я не могу сейчас ему позвонить, но… Я тоже думал о нашем разговоре, Анна, и готов дать тебе слово, что я – лично я – сделаю всё, чтобы ты обрела свободу.
Несколько секунд метаморф смотрела Сдемиру в глаза, затем поднялась со стула, провела ладонью по столешнице, открывая потайной ящик, вернулась к барону и протянула ему размытую фотографию молодого чела.
– Сантьяга его ищет. Это очень важно и как-то связано с масанами.
– Как?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Сантьяге нужен этот чел, но у него есть только плохое фото, и комиссар нервничает.
– Интересно… – Сдемир повертел в руке фотографию, небрежно бросил её на журнальный столик и повернулся к Анне: – Мы ведь не будем всю ночь говорить о делах?
Девушка рассмеялась и обняла молодого люда за шею.
* * *муниципальный жилой дом
Москва, Северный бульвар,
2 июля, суббота, 01:41
Сегодня Шера не торопилась, смаковала каждый момент, каждую деталь происходящего. Смаковала с таким наслаждением, будто впитывала, подобно вампиру, вытекающую из Антона кровь. Купалась в диком страхе жертвы, становясь сильнее с каждым мгновением.
И предвкушала муки, через которые заставит пройти Антона.
Ещё в первый визит Шера приметила небольшую коллекцию ножей, которой владел Буторин. Не дорогую коллекцию, поскольку зарабатывал парень немного и не мог похвастать богатыми родителями, но со вкусом подобранную. В старом серванте – а мебель в квартире Антона не отличалась новизной – было выложено три десятка клинков разной формы и производства, и именно они подсказали Шере, каким будет следующий шаг.
– Любишь ножи? Очень хорошо… – Занявшись местью, девушка не прекратила изучать гипнотические арканы и знала, что прекрасные результаты показывает техника «перевёртыш», при которой в тёмном свете выставляются любимые объекты или предметы. – Нет ничего забавнее, чем заставить ножемана возненавидеть клинки.
Однако торопиться Шера не стала, уселась в кресло, закинула ногу на ногу, натянула на правую руку «Господина», прошептала заклинание, поморщилась, почувствовав вонзившиеся иглы артефакта, чуть расслабилась, чтобы «Господину» было удобнее пить, и негромко произнесла, обращаясь к лежащему на диване Антону:
– Знаешь, на что мне пришлось пойти ради мести? Не знаешь… Я и сама не знала, что соглашусь на такое… – Шера на мгновение сбилась – перехватило горло, но нашла в себе силы продолжить: – Я творю отвратительные, мерзкие вещи. Я презираю себя, но мне пришлось пойти на них, чтобы иметь возможность отомстить тебе, мразь! Тебе! – Девушка резко дёрнулась, недовольный «Господин» сильнее вцепился в руку, и Шере пришлось вернуться в кресло и вновь расслабиться. – Мне приходится спать с приятелем моего любимого, моего Адриана, которого ты убил… Мне приходится спать с вонючим, омерзительным Носферату, уродливым, как последняя обезьяна… Думаешь, я его хочу? Совсем не хочу, но Адам дал мне артефакт, который доведёт тебя до безумия… Адам противен… он мой наркотик… – Шера подняла правую руку и посмотрела на обжирающегося «Господина». – Адам для меня то же самое, что героин для наркомана. Он это знает. Я это знаю. Он не знает, что я знаю. А я знаю, что ничего не изменится… – Она посмотрела на Антона: – Ты что-нибудь понимаешь?
Антон промолчал.
– Ты когда-нибудь спал с вампиром?
Тишина.
– Проклятый гомофоб!
Тишина.
Тут Шера вспомнила, что пора браться за дело, и замолчала, сосредоточившись на управлении «Господином». К счастью, вчерашний опыт не прошёл даром, и кошмар девушка навела значительно быстрее. А убедившись,
