— Я потом все объясню. А пока, пожалуйста, просто доверьтесь мне.
— Идет! — с энтузиазмом откликнулся Сокол. — Определенно, мне нравится этот новый Кондор.
Я слабо улыбнулся.
«Это не то, что я намеревался делать… Но я должен сделать то, что должен. Ради Отряда».
Глава 28
Ястреб. Погоня за золотым гусем
Мигель-Кондор, тяжко вздыхая, приступил к процессу «приобретения» старого фургона, который мы обнаружили на одной из близлежащих улиц. Пока он возился с машиной, я прислонился спиной к кирпичной стене, закрыл глаза и попытался сосредоточиться на дыхании.
Но это не помогло. События прошедшего вечера вновь и вновь всплывали у меня перед глазами. Тихие мамины слезы, обнимающие меня родители, плачущая от страха сестра, вламывающиеся в наш дом эволюционисты, лицо отца, когда пуля попала ему в спину. Преследующий меня вертолет, удачный выстрел — и дротик втыкается мне в крыло, безуспешные попытки взлететь и ощущение, будто мои крылья увязли в густом сиропе, мчащиеся мне навстречу фуры — миг, и меня, как жука, размажет по лобовому стеклу, падение в движущийся грузовик и удар головой о борт кузова, затем еще одна попытка подняться в воздух и валящийся на меня сверху вертолет, Пустельга, сшибающая меня на полном ходу, крона дерева, треск ломающихся под нами веток и удар о землю, который вышибает из моих легких весь воздух, затем — мучительная невозможность вдохнуть. Спина и крылья до сих пор болели, так, что каждое движение давалось с огромным трудом. Но вся эта боль не шла ни в какое сравнение с той болью, которая накатывала на меня при мысли, что мой отец мертв. Он умер. Из-за меня. Затем Пустельга сказала, что он жив. По крайней мере, был жив, когда она видела его перед тем, как броситься за мной в погоню.
«А я просто сбежал. Когда он больше всего нуждался во мне, я удрал, как последний трус…»
Глубокое, тяжелое, жгучее чувство не оставляло меня ни на секунду — стыд.
Я почувствовал давление на сломанные ребра и открыл глаза. Пустельга, скользнув под мою правую руку, обняла меня за талию.
— Ты начал сползать по стене, — сказала она. — Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, — честно ответил я и отвел глаза. — Если мой отец умер…
Она обхватила меня второй рукой и прижалась головой к плечу.
— Почему бы нам не связаться с твоей мамой и не узнать у нее?
Тепло ее тела, прижимающегося к моему, заставило вспомнить тепло ее губ и наш поцелуй под деревом на окраине поселка. Счастье, смешавшись с болью и чувством вины, превратилось в подступающую к горлу тошноту. Я прижался щекой к лежащей у меня на плече голове Пустельги, вдохнул запах ее волос и снова прикрыл глаза.
— Думаешь, это не опасно — позвонить моей маме? — спросил я.
— Хм… хочешь сказать, что эволюционисты могут прослушивать ее телефон? — задумалась Пустельга.
В десятке шагов от нас Туи и Сокол тихо чертыхались, наблюдая, как Мигель-Кондор возится с замком зажигания в кабине фургона. Филин и Рэйвен стояли на стреме в начале улицы. Но ночные улицы были пусты.
— Послушай, — подумав, сказала Пустельга, — я уверена, что существуют приложения, которые позволяют отправлять шифрованные сообщения и скрывать номер телефона, ну типа как с одноразовыми мобильниками. Сейчас посмотрю, можно ли загрузить такое на мой смартфон. Тогда мы сумели бы связаться с твоей мамой, не рискуя.
Я покрепче обнял Пустельгу и прижал к себе, я хотел поблагодарить ее за все, что она для меня сделала, но не успел — мотор фургона ожил. Мигель-Кондор справился с задачей.
— Все в машину, быстро! — скомандовал Сокол.
Несмотря на жесткий и холодный пол в кузове фургона, я, вероятно, задремал, пока мы ехали туда, где ребята оставили добытые ими припасы. Внезапно очнувшись от скрежета, с которым открылись двери фургона, я увидел стоящего над моей головой Сокола. Он пригрозил придавить меня рюкзаком, если я немедленно не отодвинусь в сторону.
По предложению Туи ребята раскатали все семь спальников и разложили их на полу, и вышло нечто вроде большого матраса. Я присел на край открытого кузова и подумал, что больше всего на свете хочу лечь и уснуть. Ко мне подошла Пустельга и сунула в руку смартфон.
— Надеюсь, номер маминого телефона ты помнишь? — с улыбкой сказала она.
Я слабо улыбнулся в ответ:
— Да. Конечно, если за те месяцы, что меня не было дома, мама не сменила номер.
Но мне не удалось сразу взяться за текст эсэмэски. Сокол окинул взглядом сложенные в фургоне вещи и глубокомысленно заметил:
— Итак, у нас есть продукты и все остальное, необходимое для жизни под открытым небом, у нас есть машина, но у нас по-прежнему нет плана. Куда мы теперь отправимся?
— Помните вчерашний ролик про Белые Крылья? — спросил Мигель-Кондор. — Туи, где этих людей видели чаще всего?
— Где-то на востоке, — пожала плечами Туи.
— Вот и давайте отправимся сначала на север, в обход пустыни, а потом на восток. Посмотрим, удастся ли нам напасть на их след.
— Ладно, почему бы и нет, — согласилась Туи, — если, конечно, эти поиски не окажутся погоней за призраком.
— Или за золотым гусем, — хмыкнул Сокол.
Отряд захихикал, оценив каламбур.
— Давайте взглянем на это дело следующим образом, — как всегда резонно принялась рассуждать Пустельга, — у нас ведь все равно нет никаких иных предложений. Так что поиск Белых Крыльев — занятие ничуть не хуже любого другого. И к тому же если захотим, мы всегда сможем передумать и поехать еще куда-нибудь.
Отряд стал обсуждать предложение, я же принялся тыкать в кнопки виртуальной клавиатуры, набирая сообщение маме.
Филин сел за руль, Рэйвен — рядом с ним в кабину, все остальные забрались в кузов, и фургон выкатился на ночные улицы Лос-Анджелеса. Я закончил писать сообщение и нажал «Отправить». Тем временем Туи, покопавшись в своем рюкзаке, вытащила бутылку воды и протянула ее мне вместе с парой таблеток.
— Набрала вот лекарств — на целую больницу хватит, — пояснила Туи. —
