– Что так медленно? – раздраженно сказал Феликс, сворачивая на улицу, к особняку.
– А что из этого тебе дать? – притихшим голосом ответил старик.
Феликс бросил взгляд в его сторону и скрипнул зубами, увидав, что старик держит в руках.
– Где орехи?
– Или в тещином доме остались, или в офисе. Здесь только это.
– Мадре миа… – пробормотал Феликс, ударяя по тормозам. Машина остановилась аккурат у калитки особняка, и мужчина выскочил из салона.
– Да не паникуй! – Старик забросил бутылку с пакетом обратно в холодильник. – Я сбегаю, если что, к магазину! Четырьмя лапами скоро обернусь!
Но Феликс не ответил. Он распахнул калитку, быстро пошел по ступеням, но обо что-то запнулся в темноте и пробормотал: «Что тут происходит…», затем воскликнул:
– Ке коньо!
Никанор Потапович не знал испанского языка, но интонации ему было достаточно. Открыв дверцу машины, он поспешил на голос.
– Ке канальяс! – продолжали доноситься из темноты ругательства. – Де путана мадрес!
Когда Никанор подоспел, он увидал, как Феликс, придерживая какого-то человека, лежащего на ступенях, разрывает его рубашку, одновременно пытаясь ему сделать что-то вроде искусственного дыхания.
Встряхнув тело, как набитый тряпками мешок, Феликс принялся надавливать на какие-то точки, делать массаж сердца… Никанор понаблюдал за этой картиной и спросил:
– Это кто?
– Бандитеныш один, Бульбой зовут, в миру Константин Юрич или Юрий Константиныч, не запоминал, – руки Феликса методично все надавливали и надавливали на грудную клетку лежащего на ступенях тела. – Я у него наш особняк забрал.
– В аренду?
– Насовсем! – Феликс прижался ухом к груди неподвижного мужчины, процедил сквозь зубы очередное испанское ругательство и продолжил свое занятие. – Проще было взять в собственность, чем возиться с платежами, я эту рутину ненавижу!
Никанор Потапович пожевал губами, задумчиво посмотрел куда-то вверх, опустил взгляд на зыбко подсвеченные изнутри окна здания, снова пожевал губами и произнес:
– Хочешь сказать, ты не арендовал наш офис, а просто отобрал дом у какого-то бандита?
– Примерно так.
– Хммм… а как ты это сделал?
– Намекнул, что сдам его людям, которые спят и видят, как бы с ним встретиться, да найти пока не могут. Он их сильно подставил еще в девяностые, двух авторитетов из-за этого убили, переделка собственности была… Скучная, в общем, история.
– Все ты знал про него, выходит? За жизнью наблюдал его, что ли?
– Еще не хватало всякую мразь отслеживать. Давай оживай уже! Бестиа ту мадре путанес! – Снова послушав сердце Бульбы, Феликс поднял взгляд на стоящего на дорожке старика. – Упреждая последующие вопросы. Я очень давно живу в этом городе, так давно, что многая тварь выросла на моих глазах, многие события случились. Еще у меня память очень хорошая, но это, скорее, проклятие, чем радость.
– Я понял, понял, – старик потоптался, переминаясь с ноги на ногу. – А он, должно быть, мучился, откуда тебе все известно. А давай лучше в лес его? Там так красиво, так тихо…
В грудной клетке бывшего владельца особняка что-то всхлипнуло. Феликс замер на мгновение, затем поднял мужчину на руки и побежал с ним к забору. Вскоре взревел мотор, вспыхнули фары «Ауди».
Проводив взглядом умчавшуюся машину, Никанор присел на ступеньку крыльца. Тишина стояла над городом, как темный стражник с уставшими глазами фонарей. Ночь была на удивление теплой и какой-то по-деревенски уютной. Старик похлопал себя по карманам, снова вспомнил, что сигарет не взял, и вздохнул с сожалением:
– Эх, где ж ты, моя махорочка…
Послышался тихий шорох, Никанор опустил взгляд. Крупная толстая крыса тащила через порог на ступеньку смятую сигаретную пачку. Старик выбросил ее в мусорное ведро вместе с остатками офисной пирушки, не заметив, что в ней еще оставалась одна сигарета.
– Спасибо, пасюк, – сказал Никанор, поднимая пачку. Сунув сигарету в губы, он достал из кармана штанов коробок спичек и закурил, с удовольствием выпуская дым в прохладную ночь.
– Такие вот дела, – произнес он, вроде бы ни к кому не обращаясь. – Забот полон рот, а перекусить нечего.
На пороге показался и ворон. Тихонько, боком, боком птица вышла, спустилась по ступенькам и стала ходить туда-сюда по дорожке перед калиткой. Крыса тоже спрыгнула вниз, побежала, уселась в траву. Громко попискивая, зверек стал размахивать лапками: казалось, он что-то говорит вороне и… совершенно по-человечески нервничающая птица его прекрасно понимает.
Засмотревшись на это необыкновенное явление, Никанор Потапович забыл о сигарете. Дотлев до фильтра, она обожгла пальцы, старик очнулся, и в этот момент к ограде подъехала машина. Увидев зеленую «Ауди», ворон с крысой бросились обратно в дом. Они промчались по ступеням так стремительно, что старика сквозняком обдало. Проводив птицу с пасюком взглядом, Никанор повернулся к Феликсу. Мужчина вернулся один. Миновав ограду, он пошел по дорожке ко входу в особняк. По его виду трудно было понять, сердится он все еще или уже успокоился.
– В больницу, что ли, отвез бандитеныша сваво? – полувопросительно-полуутвердительно произнес старик.
– Да. Можно сказать, подбросил под дверь, позвонил и убежал, – устало ответил Феликс, собираясь пройти мимо, но рука старика прихватила за штанину, притормаживая. – Жить будет. Это лучше, чем трупы прятать по лесам в первые сутки работы агентства. Что еще, Никанор? Дай пройти, руки вымыть хочу.
Но старик и не подумал отпускать, наоборот, прихватил штанину покрепче. Пристально глядя на Феликса снизу вверх, он произнес:
– Не можешь больше убивать, верно понимаю? Это договор какой-то? Тебе нельзя?..
– Да, мне нельзя, – Феликс склонился, аккуратно высвобождая штанину из его пальцев, – такой вот договор самого себя с собой. И стараюсь не нарушать. Прикладываю усилия.
Лицо старика вдруг посветлело, казалось, даже морщины разгладились. Глаза его сверкнули, Никанор собирался что-то сказать, но Феликс опередил:
– В другой раз, ладно? Надо забрать зоопарк, закрыть офис и ехать в деревню. Потом обратно, а то и Мухин на работу опоздает. Покарауль тут, я скоро.
Феликс поднялся по ступеням и скрылся за порогом. Пройдя через секретарскую в освещенный коридор, мужчина стал высматривать ворона с крысой. Он ощущал их недавнее присутствие в этом пространстве, но они уже успели куда-то подеваться. Распахнув дверь своего кабинета, Феликс увидал сидящий на подоконнике «зоопарк». Паблито с Доном Вито мирно дремали в клетках, причем так усиленно мирно, что Дон Вито даже дверцу клетки изнутри придерживал хвостом.
– Давайте выкладывайте, что произошло! – Рывком Феликс выдвинул ящик письменного стола и достал кокосовый орех.
Ворон встряхнулся, раскрыл глаза и проговорил сонно:
– О, ты вернулся, а мы уже заждались… Домой поедем, наконец?
– Не кривляться! Что тут было?
Мужчина сломал орех, выпил молоко, достал из ящика следующий.
– Ну-у-у, что было, что было, – взъерошил перья сонный Паблито, – немного скучали, немного есть хотели, немного спали…
Выпив второй орех, Феликс отбросил скорлупу, подошел к окну, схватил клетку с крысой и как следует ее встряхнул, отчего Дон Вито испуганно взвизгнул.
– Что произошло? Сейчас
