– Как ты, сердешный? – спросил старик. – Полегчало тебе?
– Да, все в порядке, – Феликс приподнялся на локтях, но приступ головокружения чуть не опрокинул его обратно.
– Оно и видно, что в порядке, – сказала Алевтина и скомандовала соратникам: – Давайте, помогите подняться, надо довести его до машины и посадить в салон!
Валя с одной стороны, Гера с другой подхватили Феликса под руки, подняли и потихоньку повели к машине. Спотыкаясь, мужчина шел как в полусне. Было видно, что он все силы прикладывает, чтобы проснуться, но нечто оказывалось сильнее его. Феликса усадили на переднее пассажирское сиденье «Ауди», назад уселись Никанор с Сабуркиным, Алевтина – за руль.
– Ты хоть справисся? – Старик настороженно поглядел, как она уверенно поворачивает ключ в замке зажигания.
– В чем проблема-то? – хмыкнула женщина. – Машина – зверь, сама поедет!
Автомобили без потерь выехали из леса, но дом Петровченко пришлось объезжать – дорогу перекрывала «Нива». Выбравшись на шоссе, Аля взяла курс на Москву, и мимо понеслись леса, сливаясь в единую красно-желтую полосу.
– Ты сильно-то не гони! – забеспокоился Никанор, глядя, как лихо женщина управляет «Ауди». – Не ровен час…
– Напророчишь еще! – процедила Алевтина.
– Нет, ну правда, куда торопиться? – поддержал Валя.
– К ближайшему придорожному кафе! – отрезала она.
– Так сильно кофе хочешь? – Сабуркин с Никанором видели, что Алевтина еле сдерживается, но не понимали причины такого бурного негодования.
– Так сильно хочу узнать, чего же вы, Никанор Потапович с Феликсом Эдуардовичем не рассказали нам о себе! В какие такие секреты удивительные не посвятили!
– Алюшечка… – начал старик, но был перебит:
– Нам из леса все прекрасно видно было! И как Феликс по стенам и крыше бегал, и как ты вдруг в полузверя какого-то обратился! Хотела бы я знать, как это называется!
– Это называется «частичная трансформация», – раздался вдруг голос Феликса. Он сидел с закрытыми глазами, казалось, спит, но на губах его блуждала полуулыбка.
– Феликс, как ты? – подался вперед Сабуркин. – Полегчало тебе?
– Вроде да. Там где-то сзади чемоданчик мой должен быть, подай, пожалуйста.
Валентин передал ему саквояж. Открыв его, Феликс извлек пакет с оставшимися орехами и принялся разламывать, раскручивать кокосы.
– Вот! – резким кивком головы Алевтина указала на его руки, с легкостью разламывающие скорлупу. – И этому я тоже хочу объяснений!
– А до офиса никак подождать нельзя? – выпив молоко, Феликс сложил скорлупу в пакет, убрал обратно в саквояж и поставил его под ноги.
– Нет!
– Хорошо, увидишь придорожное кафе – останавливайся.
– Феликс, думаешь, это он и есть… подходящий момент? – без особого энтузиазма произнес Никанор и вздохнул.
– Почему бы и нет, – равнодушно ответил тот.
Глава 45
Ближайшее кафе встретилось лишь через восемь километров, зато это оказался целый ресторанный комплекс: кафе, бар, банкетный зал в русском стиле. Сплошное дерево, резьба, тяжелые столы со скамьями на открытой поляне, изящные резные столики на веранде под крышей и скульптура медведя посреди пожухлой клумбы. Судя по всему, ресторан был еще закрыт – шел девятый час утра. Сбросив скорость, Алевтина съехала с трассы на выложенный брусчаткой подъезд к комплексу. Следовавший за «Ауди S8» синий «Опель» свернул следом.
Выйдя из машины, Феликс полной грудью вдохнул острый утренний воздух, переполненный запахами осени. Слабость, головокружение отступили, оставив после себя звенящую, поблескивающую льдинками пустоту.
– А почему мы свернули? – высунулся из окна машины Гера.
– Перекур у нас! – отрезала Алевтина. – Давайте все за мной!
Захлопнув дверцу, женщина решительно направилась к невысокой декоративной ограде, сплетенной из веток. Войдя на территорию, Аля подошла к ближайшему столу, смахнула с лавки листья и села. Остальные потянулись за ней. Поравнявшись со своим начальством, Гера спросил вполголоса:
– Феликс, что происходит? Почему мы остановились?
– Алевтина желает получить ответы на свои вопросы. Прямо здесь и сейчас.
Феликс провел ладонью по волосам, словно проверил, не осталось ли на них какого-нибудь лесного мусора, не растрепались ли тщательно приглаженные и скрепленные золотым зажимом жесткие черные пряди.
Все, кроме Никанора, уселись на скамейки рядом с Алевтиной. Старик же примостился на лавочке за соседним столом и вынул из кармана рубахи пачку сигарет с коробком спичек. Безветренное туманное утро тускло сочилось сквозь облака и потихоньку оседало холодными росами. Тишину нарушали лишь проносившиеся по шоссе редкие машины.
Феликс остался стоять на дорожке, разделяющей поляну со столами и клумбу с медведем. Пристально оглядев его статную фигуру с головы до ног, словно собиралась рассмотреть нечто новое в своем директоре, Алевтина произнесла:
– Итак! Я хочу знать, кто вы такие и что за чудеса на участке устроили!
– Как пожелаешь, – кивнул Феликс и добавил с теплой улыбкой: – Кстати, Аля, спасибо за гудок автомобильный, он нам очень помог. И я уверен, что на клаксон давила именно ты.
– Конечно, я! – довольно хмыкнула женщина, но посмотрела на Феликса и снова вся подобралась, словно перед боем. – Ты от темы не отступай! Выкладывай!
– Уже выкладываю, – все с той же легкой улыбкой мужчина слегка поклонился. – Начнем с того, что зовут меня не Феликс и даже не Феличе. Имя мое – дон Эрнандо Хавьер де ля Росса Ларио, и родился я в Испании, в Толедо, в тысяча пятьсот тридцать четвертом году…
Прохаживаясь туда-сюда по дорожке, мужчина стал рассказывать о своей семье, об эпидемии чумы, унесшей отца и мать, о том, как сам заболел, но выжил благодаря сестрам, за что они и поплатились – девушек сожгла Инквизиция, посчитав их ведьмами.
Поведал о встрече с Дамианом, оказавшимся предводителем общества вампиров, о том, как был очарован им и сам вступил в ряды бессмертных. О том, как после проживал века в темноте, питаясь кровью до момента встречи с сотрудниками компании «Gnosis», разработавшими для него препарат, позволяющий отказаться от крови и вести дневной образ жизни, беспрепятственно разгуливая при свете солнца. Но препарат он получил с условием, что создаст некую организацию, наберет в нее людей с уникальными способностями и направит общие усилия на помощь людям.
Рассказ лился неторопливо, голос звучал спокойно, даже монотонно, словно Феликс рассказывал без сомнения интересную, но вполне обыденную историю.
– …так что через двадцать лет у меня юбилей – пять веков. Считайте, что вы все приглашены, подарки приносить не обязательно, достаточно цветов и поздравительных открыток, – закончил он.
Воцарилась такая тишина, что было слышно, как с листьев падают на землю капли росы. Никанор чиркнул спичкой по коробку, собираясь снова закурить, и все сидевшие за соседним столом дружно
