А может, ни о чем таком эти хмыри и не сговаривались? Может… Однако тут уж лучше перестраховаться – продовольствие и фураж нужны как воздух! Именно за этим Багратион Дениса и послал.
– Вот что, Андрей Батькович… – глядя на уходящих заговорщиков, негромко молвил гусар. – Скачи-ка ты обратно, к нашим. Сыщешь там Бровенчина, поручика, да штабс-ротмистра Анкудеева. Обскажешь все…
Денис задумчиво пожевал сорванную травинку и продолжал:
– А еще скажешь – пусть верных людей соберут… Дорожек тут в нашу сторону не так уж и много. По какой именно поедем – не ведаю. Думаю, возчики выберут самую заброшенную. Так что Бровенчин с Анкудеевым пусть такую и ищут. А я, ежели что, подам сигнал. Понял всё?
– Да как же, батюшка, ты?
– Скачи! Мне после Фридланда ничего уже более не страшно и сам черт не брат.
Фельден не обманул, выписал все бумаги и велел со всей щедростью снарядить двадцать подвод.
– Это только первый обоз, ротмистр. Только первый обоз.
Правда, снаряжение затянулось за полдень: пока-то да се… Однако же до вечера не тянули, понимали – в таком роде Давыдов мог отправиться и с утра. Лиходеям же нужна была ночь, темнота… если вообще Денис не нагнетал тревогу зря.
Да нет, не зря! Уловив ухмылку усатого каптенармуса, гусар про себя хмыкнул и уже был готов ко всему. Да-да, именно этот старый знакомый и сопровождал груз, следовало быть начеку.
Выехав на широкий Виленский тракт, проехали по нему верст пять, после чего вдруг резко свернули в лес, на неприметную узенькую дорожку, больше напоминавшую какую-нибудь партизанскую тропу.
– Там мост пушками разнесло в щепки, – дернув шеей, пояснил каптенармус. – Придется уж в объезд, лесом.
– В объезд так в объезд. Делай, как знаешь.
Согласно кивнув, Денис пришпорил лошадь и подался вперед, время от времени уклоняясь от бьющих по глазам веток. Чем дальше ехали, тем более густым и мрачным становился лес. Настоящая литовская пуща! Высокие деревья закрыли солнце, резко стемнело, хотя до ночи было еще далеко. Гусар настороженно проверил пистолеты и ташку – небольшую гусарскую сумку, в которую поместил кое-что, загодя приобретенное в трактире.
Ехали медленно, каптенармус словно бы специально тормозил обоз… Впрочем, так оно и было. Еще на повертке усатый вырубил ветки – якобы для лошадей… Знак… Ну, конечно же, это был знак.
Да! Еще вдруг резко повеяло гнилью! Тот самый мерзкий запах… Верно, лиса сдохла… или медведь кого запромыслил, прибрал.
Тележные колеса вязли в грязи, вокруг становилось все темнее. Из глубины чащи вдруг послышался волчий вой…
Волки… Только их тут и не хватало!
– Волки, вашбродь, – выскочив откуда-то из кустов, пояснил усатый. – Тут их пропасть.
Давыдов беспечно отмахнулся:
– Так лето же – сытые. Чай, на обоз не нападут.
– Сытые-то они сытые, вашбродь… Однако ж от лошадок не откажутся, ага… Не успеем до ночи-то, – чуть помолчав, продолжал снабженец. – Надо бы заночевать. Полянку выберем и…
Денис молча кивнул. И впрямь, уже стемнело так, что едва можно было разглядеть дорогу.
Остановились на небольшой поляне около неширокого ручья с прозрачной студеной водой. Возчики напоили лошадей, развели костры да принялись кашеварить. Кто-то затянул песню…
«Похоже, эти не при делах, – подумал Дэн. – Слишком беспечны».
Наверное, можно было, сев у костра, поговорить с кем-нибудь, рассказать о возможной опасности, привлечь на свою сторону… Вот только усатый! Он таскался за гусаром неотлучно! Денис в кусточки по малой нужде – и этот там же, Денис – к костру, и каптенармус там уже, с котелком и ложкой. Следит! В этом никаких сомнений не было. Да что там говорить – какая-то часть возчиков тоже, несомненно, была в деле.
Тем не менее Давыдов незаметно осмотрелся, наметив пути к отходу. Настала ночь, и костры уже больше не горели – шаяли красно-фиолетовыми углями. Где-то невдалеке забила крыльями какая-то ночная птица, кто-то жалобно пискнул… и снова завыл волк. Выл, правда, недолго – убежал. Или кто-то спугнул.
Усатый улегся рядом, у того же костра, что и Денис, у соседней телеги. Прежде чем лечь, парочку человек назначил в караул. Наверное, своих. Эти накараулят, ага. Завернувшись в знаменитую бурку, Давыдов не спал, выбирая удобный момент… Ага, кажется, послышался храп… каптенармуса, похоже, сморило. Впрочем, может, это и не он храпел… Как бы то ни было, а выжидать дальше уже было опасно.
Выбравшись из-под бурки, осторожно отполз в сторону, затаился… Все было тихо, и молодой человек все с той же осторожностью пополз дальше, пока не добрался до последней телеги, что стояла у самого леса. Как заранее приметил Денис, воз сей был заполнен фуражом – овсом пополам с соломою.
Ползти сильно мешали пистолеты… но уж тут никуда не деться, приходилось тащить. Добравшись наконец-то до нужной телеги, гусар тихонько поднялся на ноги и, откинув рогожку, вылил туда целую бутыль лампового масла, ту самую, что таскал в ташке. Вылил и затаился. Теперь нужно было ждать.
Поднялся верховой ветер, зашумел ветвями, потащил по темно-синему небу плотные облака, заволакивая звезды. Здесь же, внизу, все еще было тихо, лишь слышались крики ночных птиц да отдаленный вой волка.
Однако… Чу!
Вдруг послышались приглушенные голоса… Шаги… Денис напряженно прислушался и, услыхав французскую речь, решительно вытащил из ташки огниво… Теперь уже особенно не таясь, клацнуло, высекая искру… Облитая ламповым маслом солома вспыхнула сразу же, занялась, загорелось неудержимо и ровно! Вокруг стало светло, как днем…
А Давыдова уже и след простыл! Не дожидаясь появления врагов, лихой гусар бросился в густой подлесок. На бегу выстрелил не целясь в небо… Сначала из одного ствола… потом их другого… Выстрелил, да, бросив бесполезные пистолеты, затаился в густых и колючих зарослях.
На поляне метались тени, слышались возбужденные крики, голоса… Вот раздалось пару выстрелов… И все. Опять – только крики да тени. Видать, пытались тушить телегу… таскали воду
