– Вы хотите сказать…
– Они могут размножаться в геометрической прогрессии, Саша, – выдохнул Гросс. – Дозоры, Инквизиция, Великий Договор – детские игрушки. Тысячи лет этот мир существовал таким, каким ты его знаешь, только из-за полной неспособности низших Темных к самоорганизации.
Что ж, теперь эта неспособность вдруг сама собой рассосалась.
– Праматерь. – Я поднял правую руку и помассировал пульсирующее плечо. – Если она действительно вернется…
– Саша, это фантастика, – буркнул Гросс. – Фольклор!
– Вы сами десять минут назад говорили, что мы должны быть готовыми к невозможному. – Я сцепил пальцы в замок. – Пусть я ошибаюсь, и пришествие древней твари нам не грозит. Но если есть хотя бы крошечная вероятность, что я прав, – Праматерь соберет всех оборотней. Напомнить, сколько их на территории одной только Эстонии?
– Какая разница, – глухо пробормотал Гросс. – Через месяц их может быть втрое больше.
– А если на их сторону встанет могущественная Иная? – Похоже, мне удавалось если не переубедить многомудрого шефа таллинских дозорных, то хотя бы пошатнуть его уверенность. – Операции такого масштаба не появляются из ниоткуда. Вы не хуже меня знаете, что Темные не слишком-то любят умирать за абстрактную идею. Должна быть причина!
– Должна быть причина, – эхом повторил Гросс, потирая уставшие глаза. – Саша, слишком мало данных. Нужны зацепки, без них мы можем только…
– «Поцелуй вечного сна», – наугад выпалил я. – Вот вам еще зацепка, Борис. Артефакт с неизвестными свойствами, который оборотни забрали из схрона в Выборге.
– Ах, это…
Гросс полез в карман, крякнул, потом положил руки на стол… Несколько мгновений на его лице отражалась нелегкая внутренняя борьба, но потом вредная привычка победила. В пальцах Гросса появилась сигарета, кончик которой тут же вспыхнул – сам по себе, без зажигалки или спичек. Проходившая мимо официантка принюхалась, сердито нахмурилась, но так и не смогла связать появление запаха табачного дыма с единственными двумя посетителями. Нас она, разумеется, видела – просто не обращала внимания. Курить здесь, похоже, не разрешалось, но раз уж старший подает дурной пример…
– Вам что-нибудь известно о «Поцелуе»? – Я щелкнул зажигалкой. – Кроме того, что за обладание им двадцать девять Темных упокоились в Сумраке.
– Тридцать четыре, – ворчливо поправил Гросс. – Еще пятерых на следующий день задержали на границе. Живым не дался никто.
– Артефакта у них, разумеется, не было? – на всякий случай уточнил я.
– Разумеется. – Гросс выпустил дым из ноздрей. – Я знаю немногим больше того, что написано в справочнике. Если отбросить все поэтические выверты – только одно слово.
– Какое?
– Смерть, – коротко ответил Гросс. – Лет пятнадцать назад в Таллин приезжал Андрэ Делорм…
– Кто-кто? – переспросил я.
– Коллекционер. Старый клоун и шизофреник, но в определенных кругах фигура довольно известная. – Гросс махнул рукой. – Впрочем, тебе-то откуда знать?
Понятное дело, никакого Андрэ Делорма я не знал. И не очень-то и хотел – но, судя по всему, рассказ о неизвестных свойствах «Поцелуя» содержал обязательный абзац о Темном Ином второго уровня, больше известном под кличкой Коллекционер.
– …постоянно тарахтел. – Гросс поморщился. – Без умолку.
Похоже, личностью мсье Делорм был не самой приятной, хоть и считался одним из самых известных в мире знатоков древних артефактов. В свое время Инквизиция прибрала к рукам чуть ли не половину его частной коллекции – все, что представляло хоть какую-нибудь потенциальную опасность, – и последние семьдесят лет он пытался восполнить потерю.
– «Поцелуй», – напомнил я. – Он искал именно его?
– Не только. В списке было почти полсотни названий. Но «Поцелуй», – Гросс усмехнулся, – пожалуй, он бы мог выпросить его у Инквизиторов. Разумеется, не за просто так, но мог бы. Они уже давно считали артефакт безвредной игрушкой с красивым названием. Но у Коллекционера было свое мнение. И он имел глупость его озвучить.
– Смерть? – догадался я.
– Прекрасный сон, абсолютный покой, заключенный в холодный фарфор. – Похоже, Гросс цитировал витиеватые фразы Коллекционера. – Нежное и неотвратимое прикосновение богини смерти.
– Поэзия, – фыркнул я. – Артефакт может убивать.
– Скорее всего. – Гросс склонил голову. – Естественно, после таких слов Инквизиторы на всякий случай упрятали «Поцелуй» подальше.
– В Выборгский замок, – подытожил я. – Где он и находился до недавнего времени. И теперь его забрали оборотни. Зачем?
– Чтобы воспользоваться?
– Или чтобы им не воспользовались мы. – Я с размаху опустил ладонь на стол. – Неотвратимая смерть. Что-то, способное уничтожить даже самого могущественного Иного. Вам нужны еще зацепки?
– Мне – нет. – Гросс поморщился. – Я даже готов поверить, что оборотням каким-то образом удалось восстановить или создать ритуал, способный полноценно и необратимо вернуть из Сумрака ушедшего Иного…
– Иную, – поправил я.
– Иную. – Гросс не стал спорить. – Но для Инквизиции это просто догадки. Даже если я обращусь к ним напрямую…
– У нас не хватит времени, – усмехнулся я. – Оборотням не удержать город больше одного дня. Может быть, двух. Они не могут этого не понимать. Значит, операция должна завершиться до того, как сюда нагрянет Инквизиция.
– Сегодня, – вздохнул Гросс.
В таких случаях все отступает на второй план. И инстинкт самосохранения, и даже месть. И это нормально, это правильно – иначе ты не имеешь права называть себя Светлым. Я – имел. Ведь для этого совершенно не обязательно состоять в штате.
– Надо бить первыми, – тихо сказал я. – Сегодня. Сейчас. Второго шанса не будет.
– Четверо дозорных, включая меня. – Гросс поднял голову и посмотрел мне в глаза. Долго и внимательно, будто выискивая там что-то очень важное. – Пять человек оперативного резерва. Трое ребят из Минска. Ты. Медведь. Шансы?
– Выжить – почти никаких. – Я пожал плечами. – Но мы можем попытаться сорвать ритуал. В коридорах офиса Дневного Дозора им будет сложнее задавить нас числом.
– Похоже, ты уже все спланировал. – Гросс криво улыбнулся. – А ошибиться – не страшно?
– Нет. – Я отодвинул стул и поднялся. – Страшно ничего не делать.
* * *Ожидание чего-то паршивого. Пожалуй, самое неприятное из того, что вообще может произойти с человеком. Или Иным. Сидя в офисе Ночного Дозора, я испытывал почти то же самое, что в очереди перед кабинетом стоматолога в далеком детстве. С той только разницей, что мрачная решимость в духе «поскорее бы, и будь что будет» пришла почти сразу. Страха не было. Только какое-то тягучее и неприятное ощущение где-то в области желудка. Драться – пожалуйста, но сидеть вот так… Тошно. Просто тошно.
Уцелевшие дозорные и Светлые из резерва сновали туда-сюда, готовясь к выходу. Только светловолосая девушка с кукольным личиком замерла над столом с амулетами, словно никак не могла решить, за какую из начиненных убойной магией финтифлюшек взяться в первую очередь. Поймав мой взгляд, она покраснела и отвернулась, но потом снова встретилась со мной глазами. Огромными голубыми глазищами. Я думал, такое только на картинках бывает. Красивая – но какой-то отстраненной, нездешней красотой. Бледная, будто бы лишенная привычных красок этого мира. И хрупкая. Такие женщины могут до глубокой старости выглядеть похожими на девочку-подростка. Но пока что она и была скорее подростком – лет восемнадцать от силы. И шестой уровень.
Я попытался улыбнуться, но, наверное, скорее это выглядело как нелепый
