– Доброго дня, – нарочито дружелюбно сказал Джордж, дабы подчеркнуть, что они ничего плохого не замышляют. – Мы тут проезжали мимо и вот решили…
Посетитель грохнул ладонью по прилавку; тарелка, а вместе с ней и паренек-официант, подскочили. Затем мужчина встал, поправил шляпу и попер к двери, прямо на Летишу – того и гляди раздавит. Однако она и не думала уходить с дороги, и в последнее мгновение он сделал шаг в сторону, лишь слегка толкнув девушку плечом.
– Так мы присядем? – как ни в чем ни бывало спросил Джордж у официанта.
Парень моргнул, кадык у него заходил вверх-вниз. Джордж решил истолковать это как «да» и присел за ближайший к двери столик.
– Дядя… – начал было Аттикус, но махнул рукой и со вздохом сел на соседний стул.
Летиша садиться не стала, только отряхнула с плеча что-то невидимое.
– Я в дамскую, – сообщила она.
Парень-официант как раз выходил из-за прилавка с несколькими меню в руках. Едва не столкнувшись с Летишей, он неуклюже запрыгал на одной ноге, взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, и сбил на пол подставку с салфетками.
– Ну, что посоветуете? – спросил Джордж, беря в руки меню, которое официант уронил на стол перед ним.
Парень в ответ лишь снова моргнул и сглотнул. Аттикус уже забеспокоился: может, он вообще того?
– Вот что, – сказал Джордж. – Не сделаете ли нам кофейку?
Со смесью облегчения и нового испуга на лице парень ретировался за прилавок. Он достал блюдца, кофейные чашки и потянулся к кофейнику, но тут зазвонил телефон. Парень обернулся на звук, замер, затем опять взялся за кофейник. Телефон зазвонил снова, парень снова обернулся, снова не смог принять решение, но на этот раз каким-то образом смахнул чашки на пол. Увернувшись от осколков фаянса, он вскинул руки и на третий звонок побежал в заднюю комнату. Аттикус посмотрел ему вслед, услышал, как парень снимает трубку и тихо говорит кому-то:
– Алло?
Что ж, язык хотя бы на месте.
Аттикус взглянул на Джорджа.
– Хороший отзыв, говоришь?
– Несколько месяцев прошло, да. – Джордж пожал плечами. – Кто знает, может, тут владелец сменился?
– Ты так думаешь?
– Неважно. Все равно мы уже здесь.
– Нас тут никто не держит. Слушай, давай вернемся в машину. До Олбани всего полтора часа.
– Пришли, значит, сидим. Выбирай, что будешь заказывать.
– Дядя…
– Я сказал: сидим, – с нажимом произнес Джордж. – Имеем право, в конце концов. Я – гражданин этой страны. И ты гражданин, к тому же ветеран, не абы кто. Наши деньги ничем не хуже.
– Это-то понятно, но лично я хочу быть уверен в том, за что плачу. Если еда здесь такая же, как обслуживание…
– Ладно, тот мужик даже тарелку вылизал… И вообще, я голоден. Ну, нервничает парнишка, с кем не бывает.
А нервный парнишка все не возвращался. Летиша тоже. Аттикус откинулся на спинку стула и потянулся. Чиркнув костяшками пальцев по стене, он заметил, что изнутри закусочная выкрашена той же побелкой, что и снаружи. Взглянул на потолок: доски свежие, некрашеные, а вот грубо обтесанные опоры, толстые, как телефонные столбы, тоже белые. Следом он посмотрел на пол: линолеум новый, но положен как-то наспех.
– Дядя… – позвал Аттикус.
– Мм?
– А помнишь, когда я был маленький, мы с тобой и отцом ездили в Вашингтон?
– Еще бы. Я тогда, между прочим, с Ипполитой познакомился. А чего это ты вдруг вспомнил?
Снова оглянувшись на стену, Аттикус повторил загадку, которую кто-то из них загадал в той давнишней поездке:
– Почему Белый дом – белый?
– Во время англо-американской войны тысяча восемьсот двенадцатого британские солдаты сожгли резиденцию президента. Позже, когда рабы восстанавливали ее, им пришлось выкрасить стены в белый, чтобы…
– …скрыть следы от огня, – договорил за него Аттикус.
В эту минуту перед закусочной возникла пожарная машина. За рулем сидел верзила в серых подтяжках, с ним в кабине еще один пожарный и давешний посетитель в шляпе. Еще двое ехали на подножках, уцепившись за кузов.
Джордж отодвинулся от стола.
– Ну что, черный ход? – предложил он.
– Тогда уж лучше забаррикадироваться здесь и разбираться с ними по одному, – сказал Аттикус.
Пожарный с командой выстроились в боевой порядок рядом с машиной. Тот, что в подтяжках, держал в руках пожарный топор, еще один вооружился бейсбольной битой. Но пойти на приступ они не успели: что-то заставило их обернуться влево. На мгновение все замерли, потом мужчина с битой скрылся из виду. За ним другой, еще один, и наконец, мужик в шляпе. Рядом с машиной остался только верзила в подтяжках. Он опустил топор и обескураженно развел руки в стороны.
Аттикус и Джордж прильнули к окну, пытаясь увидеть, что происходит. В это время из уборной вернулась Летиша. Она шла спокойно, но шустро. На лбу у нее выступил пот, а волосы побелели от пыли.
– Уходим, – сказала она.
Дополнительного приглашения не требовалось. Выскользнув через входную дверь, они побежали к «паккарду». Джордж и Аттикус все оглядывались. Оказывается, кобыла вырвалась из загона и теперь отбрыкивалась от окруживших ее мужчин. Тот, что с битой, подошел слишком близко и получил копытом в грудь.
Джордж дернул пассажирскую дверь и прополз по переднему дивану на водительское место, Летиша с Аттикусом забрались следом. Только Аттикус захлопнул за собой дверь, как верзила в подтяжках, запоздало заметив их бегство, что-то закричал своим. Джордж надавил на газ, и «паккард» рванул с парковки, взметая колесами гравий.
Они неслись мимо полей. Джордж то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Аттикус вопросительно посмотрел на Летишу.
– Официант ушел через черный ход, – объяснила она. – А перед этим я услышала, как он говорит кому-то по телефону, мол, в закусочную ввалились какие-то жуткого вида негры. Мне показалось, нужен отвлекающий маневр.
– Нужен еще один, – сказал Джордж.
Пожарная машина висела у них на хвосте. Джордж покрепче сжал руль и прибавил газу.
– Летиша, детка, пожалуйста, засунь руку под мое сиденье. Только
