— Она не эльфийка, она человек.
Человек?! С такой-то внешностью?!
— Да не важно! Хочешь, я для вида притворюсь ревнивой?
— Фианнон открыла Ли, когда в последний раз переписывалась Книга пророчеств.
— Ну видишь! Он получил что хотел, почти не напрягаясь.
— Я так не могу, — отказался Финн с трагически-кислым выражением лица.
— Господи, тебя же не жениться заставляют! Тебе что, трудно глазки ей состроить?
— Не буду!
Баран упертый!
— Я вообще не флиртую. И Ли скоро бросит, как только женится.
— Ты шутишь?
— На эту тему я никогда не шучу.
Верю! Ему верю!
— Но Ли только что флиртовал с блондинкой!
— Цель оправдывает средства, — отрезал Финн.
— Так ведь и я об этом! Наша цель что, хуже? Ну, приобнимешь ее за талию, ну, поцелуешь без фанатизма… И Анналы Пана — у нас в руках!
— Нет, я сказал! — рявкнул Финн.
— А я бы тебя поцеловала, чтобы попасть в библиотеку.
Финн посмотрел на меня, прищурив глаза.
— Хотя… Ну… я просто не стала бы так упрямиться. Если бы было надо для успеха дела, я бы и не только тебя поцеловала… Я бы кого угодно… только не нашего физрука и не Люси Грампер. Ладно, забудь. А впрочем, я понимаю!
— Что понимаешь? — не понял Финн.
— Наверное, ты ее не выносишь. У вас, эльфов, обостренные чувства, а от нее, видимо, плохо пахнет, да? Нет, от нее, очевидно, просто разит, и ты это чуешь на расстоянии, так ведь? — предположила я.
— А чем пахнет от меня? Что ты чувствуешь? — поинтересовался Финн.
— Чувствую… Ты пахнешь весенними цветами, сиренью и кожей.
— Кожей? — удивился Финн. — Вот спасибо. Не слишком-то приятно.
— А мне нравится запах кожи, — возразила я, — напоминает уроки верховой езды, которые я брала пару лет назад.
Здорово было. Весело! Как мы, помнится, хихикали втроем — я, Эмма и Камилла!
Финн щелкнул пальцами у меня перед носом:
— Очнись, Эллисон! Как нам добраться до Анналов Пана?
— Я предложила свой вариант, ты против. Теперь сам придумывай.
— Ладно, пошли, — и он взял меня за руку и потащил за собой.
В коридоре я снова прочла его мысли: «Они ушли. Слава Пану».
— Тебе так хочется увидеть, как я ее обхаживаю, Эллисон?
— Мне хочется снова увидеть твою солнечную улыбку, с которой ты встретил Фелисити, — призналась я.
Финн стоял молча. Мысли его я прочесть не могла. Вертелось что-то отрывочное, вроде «не может быть», «по-другому», «неожиданно». Имело ли это отношение ко мне?
— Будем надеяться, Анналы Пана не выдали на руки, — пробормотал Финн и двинулся дальше, не выпуская моей руки.
Авалонская библиотека
В библиотеке я тут же забыла об эльфах, королях, Вратах, смертоносных дворах, крысах-смертниках и даже об Эмме, Камилле и Джордже. Никогда прежде не видала я такой библиотеки. Пожалуй, никто из людей не мог бы представить себе такого собрания книг.
Посередине зала стоял массивный письменный стол, а за ним — бескрайние полки, полки, полки… Пространство было запутанное, все из коридоров, галерей, переходов, залов, ниш. Настоящий лабиринт. И кругом книги, книги, книги… Каждая полка была уставлена книгами вплотную, ни единого свободного места. Собрания сочинений, редкие издания, пестрые обложки, диковинные корешки, как у букиниста-антиквара. Здесь были и сочинения на пергаменте, и старинные свитки, и современные издания в мягких обложках. В каждой нише высились стеллажи с книгами.
— Что именно нужно? И как мы это найдем, Финн?
— Анналы Пана, — ответил он.
Финн скрылся в одном из коридоров, а я двинулась в противоположную сторону, зачарованная старинными изданиями Библии.
Книги были расставлены по темам. Вот рубрика «Эльфы», вот поваренные книги, отдел архитектуры, религии, вот атланты, вот даже комиксы. Были полки с книгами по военной истории, в том числе о Второй мировой войне. Громадные и высоченные стеллажи доставали до потолка.
— А при чем тут эльфы? — недоумевала я, взяв с полки книгу «Леди Ди, королева сердец».
Ответа не последовало.
— Финн!
Молчание.
— Финн!
— Я здесь! — прозвучало наконец из отдаленной ниши.
Резная деревянная лестница вела из ниши в маленький отдел, где по стенам висели старинные свитки и стояли стеклянные шкафы с книгами и пергаментными фолиантами. Один из них оказался, видимо, энциклопедией пиктограмм. Я обратила внимание на изображение дракона, какое мы видели в тоннеле под музеем. На уроке истории мы как-то разбирали такие рисунки. Меня поразил символ в виде асимметричной буквы W, которой как будто отрубили оба нижних угла.
Я уже видела этот символ. Может, еще в каком-нибудь тоннеле? Нет, где-то в другом месте. Это как-то связано с моими родителями. В одной из пещер, куда они меня брали с собой в раннем детстве? Я перевидала великое множество наскальных рисунков, отпечатков рук, изображений охотников, зверей, и все — в поисках какой-нибудь гадкой змеи или редкого паука. Но этот символ нетипичен для наскальной живописи. Как же его?.. Я же знала!.. Слово вертится на языке! Ну же!
— Эллисон, ты здесь?
Голос Финна прервал мои размышления. Теперь я точно не вспомню, что это за символ! Тьфу ты!
— Да, я здесь! — сердито отозвалась я и поставила книгу на место.
Финн сидел над старинным столом, отполированным ладонями и локтями учеников. Здесь все выглядело как в Итоне или Оксфорде.
— Узнал что-нибудь о гномах, Финн?
— Трилогия Толкина стоит вон там, — сухо ответил он.
— Очень смешно!
«Властелин колец», книги Терри Пратчетта и собрание сочинений черных магов стояли в особом шкафу вместе с «Сагами и легендами Британии».
— А как становятся учениками Авалона, Финн?
Я бы тут поучилась. Я бы читала, гуляла, собирала травы, изучала остров…
— Сюда призывают, — объяснил эльф. — Здесь, на Авалоне, знают, у каких детей есть эльфийская кровь. В зависимости от того, насколько велика доля эльфийской крови, в семнадцать или восемнадцать лет, обычно после окончания средней школы, присылают письмо.
Мне осталось совсем немного до окончания колледжа! Может быть, тогда… Я ведь все еще не решила, в какой университет хочу поступить и что изучать. Авалон был бы кстати…
— Тебе письмо не придет, — отрезал Финн.
Вот тебе раз!
— Почему нет? Вот этот знак у меня на руке — не достаточное основание?
Финн даже не ответил, только улыбнулся.
— Вот, смотри, — он развернул старинный свиток из кожи.
На свитке я увидела тот самый знак Пана, который якобы носила на пальце, — три вершины перевернутого треугольника. Было и еще два знака. Один напоминал треугольную стрелу с зазубринами. Этот рисунок был нанесен на кожу красным цветом и уже порядком выцвел. Третий рисунок изображал круг из
