– Почему? – спросила она.
– После приземления будет царить неразбериха, – ответила я. – Охранные системы еще не приведут в порядок, шотеты будут уставшими. Идеальный момент.
– У тебя есть план? – оживилась она.
– Задняя калитка, черный ход, скрытые коридоры. Проникнуть в особняк будет нетрудно, поскольку я знаю коды. Однако чтобы пройти в крыло Ризека, вам потребуется моя кровь для сенсоров. Ждите меня в полночь у задней стены, и я вам помогу.
– А ты уверена, что справишься?
У изголовья ее койки висела новая фотография Зоситы. Рядом – еще одна: мальчик, вероятно, брат Теки. Горло у меня перехватило спазмом. Как ни крути, именно моя семья виновна в ее страданиях.
– Что за глупый вопрос? – скривилась я. – Разумеется справлюсь. Сами-то вы сможете выполнить свою часть договора?
– Насчет Керезета? Ага. Ты впускаешь нас внутрь, а мы выпускаем его.
– Все должно произойти одновременно. Нельзя, чтобы он пострадал еще из-за того, что я успела натворить. Он – невосприимчив к тихоцветам, поэтому придется его чуть-чуть пристукнуть. Но он – отличный боец, учтите.
Тека задумчиво кивнула и уставилась в пространство, некрасиво жуя губу.
– В чем дело? Вид у тебя какой-то… неуверенный.
– Вы, ребята, поссорились, что ли?
Я промолчала.
– Не понимаю, – продолжила Тека. – Ты явно в него влюблена, почему ты хочешь, чтобы он ушел?
Отвечать мне не хотелось. Меня не покидало недавнее воспоминание. Еще вчера его горячие губы прильнули к моей коже, а щетина на его подбородке оцарапала мне щеку.
Акос меня поцеловал. Внезапно и наивно. Я должна была чувствовать себя счастливой и окрыленной.
Но, нет, все оказалось слишком запутанно.
Я могла бы назвать Теке дюжину причин. Акос находился в опасности, поскольку Ризек понял, что сумеет использовать его как рычаг давления на меня. Айджа был потерян навек, и, возможно, Акосу удастся примириться с этим, когда он попадет домой, к матери и сестре. Мы с Акосом никогда не станем равными, пока Ризек держит его в плену, а значит, мне надо его освободить. Но я сказала то, что беспокоило меня сильнее всего.
– Здешняя жизнь его… убивает, – я переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке. – А я… не могу это видеть.
– Ясно, – кивнула Тека. – В общем, ты впускаешь нас внутрь, мы его уводим. Лады?
– Лады, – согласилась я. – Спасибо тебе.
Я всегда ненавидела возвращаться домой.
Перед посадкой шотеты всегда собираются на обзорной палубе и приветствуют радостными криками родную планету.
Корабль гудел. Люди паковали вещи, с нетерпением ожидая встречи с детьми и стариками. Но меня охватила глубокая печаль.
И тревога.
Мои сборы были недолгими. Сложить немногочисленные тряпки и оружие. Выкинуть скоропортящиеся продукты, снять несвежие простыни. Акос молча помогал, на его руках еще оставались бинты. Его расстегнутая сумка валялась на столе. Я смотрела, как он складывает одежду и подаренные ему книги, и заметила, что часть страниц загнута. Хотя я давно прочитала каждую из книг, мне захотелось пролистать хоть какую-нибудь из них. Взглянуть бы на то, что его заинтересовало!
Это стало бы чем-то вроде погружения в его внутренний мир.
– Ты ведешь себя непривычно, – произнес Акос, когда мы упаковали вещи и оставалось только дождаться посадки.
– Не люблю возвращаться домой, – ответила я.
В конечном счете это было правдой.
– По-моему, именно здесь – твой настоящий дом. – Акос пожал плечами. – Твоего тут, в каюте, гораздо больше, чем в Воа.
Он был прав. И мне понравилось, как он это сказал. Акос узнал меня, наблюдая за мной, так же, как и я узнала его.
Да, так и есть.
Я нашла бы его в толпе по походке. Я запомнила очертания вен на его руках. Его любимый нож для нарезания ледоцветов.
И я не могла забыть его пряное дыхание, пахнущее тихоцветами и сендесом.
– В следующий раз я займусь своей каютой, – добавил он.
Следующего раза не будет, подумала я, а вслух сказала, принужденно улыбнувшись:
– Точно, так и сделай.
Однажды мать заявила, что у меня – прирожденный талант к притворству. Отцу не нравилось видеть, как я корчусь от боли, и я научилась ее скрывать: мое лицо делалось невыразительным и каким-то плоским, хотя мои ногти впивались в ладони. После посещения очередного лекаря ложь о том, где мы были, срывалась с моих губ стремительно и непринужденно. Умение врать и изворачиваться было в семействе Ноавеков вопросом выживания.
К своему таланту я и прибегла во время посадки: вход в атмосферу, суета погрузочного дока, посадка в транспортники, процессия к поместью, возглавляемая Ризеком.
Вечером я ужинала вместе с братом и Имой. Я делала вид, что не замечаю ни ее руки на его колене, ни смятения в глазах Имы, мелькавшего всякий раз, когда Ризек не смеялся над ее шуткой.
Наконец она вроде бы расслабилась. После ужина, отбросив условности, они сели рядышком. Их локти то и дело соприкасались. Я убила семью Имы, а она стала любовницей моего брата. Наверное, я бы сочла это мерзостью, если бы не понимала, что такое – жажда жизни. Желание выжить любой ценой.
Да, я понимала Иму. Однако теперь мне требовалось нечто большее: спасти Акоса.
Позже я тщетно пыталась внимательно слушать Акоса, объясняющего мне, как распознать силу ядовитого зелья без проверки опытным путем. Я старалась запечатлеть в памяти каждый миг, проведенный вместе с ним.
Совсем скоро мне предстояло справляться с зельеварением самостоятельно. Впрочем, если мы с заговорщиками потерпим сегодня поражение, я, конечно, умру. В случае успеха Акос отправится домой, а в стране, лишившейся владыки, воцарится хаос. В любом случае Акоса я уже не увижу.
– Нет-нет! – воскликнул он. – Не руби как попало, а нарезай ломтиками. Тонкими!
– Я и нарезаю. Это нож, он тупой, как…
– Да я с его помощью смогу нарезать идеально ровными ломтиками твой нос!
Я выразительно подбросила нож и поймала его за рукоятку.
– Неужели? Прямо-таки идеальными?..
Акос засмеялся и обнял меня за плечи. Сердце у меня защемило.
– Не притворяйся, что не способна к изящным движениям, Кайра.
– Подсмотрел, как я танцую, и вообразил, что тебе все про меня известно? – Я скорчила мрачную физиономию и постаралась всецело сосредоточиться на ледоцветах, хотя руки у меня дрожали.
– Мне известно достаточно. Вот, видишь? У тебя получился идеальный ломтик! – провозгласил он и случайно коснулся моего плеча.
Весь остаток вечера я сохраняла в себе воспоминание об этом прикосновении.
Мы закончили приготовление отвара, настало время идти спать.
Дверь за Акосом закрылась. Зажмурившись, я заперла ее на замок. Вернулась к себе, потащилась в ванную и выплеснула снотворное в раковину. Переоделась в удобный, не стесняющий движений тренировочный костюм и обувь на мягкой подошве. Заплела волосы в тугую косу, свернула ее и закрепила так, чтобы никто не мог за них схватиться. Спрятала клинок в заплечные ножны, проверив, что могу его легко выхватить. Я надеялась, что он мне не пригодится, в драке я предпочитала
