Отодвинула потайную панель в стене и выскользнула в проход. Дорогу я знала наизусть, но все равно сверялась с зарубками на перекрестках. Наконец нащупала круг, вырезанный на стене, – знак выхода.
И остановилась.
Что я делаю? Собираюсь помочь заговорщикам убить моего брата?
Ризек жил в жестоком угаре, подчиняясь приказам давно умершего отца, тень которого продолжала маячить у него за спиной. Ризек не получал никакого удовольствия от жизни. Люди, подобные моему брату, не рождаются такими извергами, их старательно лепят. Но время нельзя повернуть назад.
А теперь надо разбить Ризека.
Я толкнула дверь и прошла через высокие ковыли к задней калитке. В ковылях мне померещились бледные лица: Лети, Узул, моя мать… Они кивали мне, звали меня, шептали мое имя, звучавшее как шорох травы на ветру. Поеживаясь, я набрала код – год рождения мамы. Калитка отворилась.
В нескольких футах за ней, в темноте, меня ждали Тека, Тос и Йорек. Все в масках. Я жестом предложила им войти на территорию поместья. Они прошмыгнули мимо меня и скрылись в ковылях. Заперев калитку, я поспешила показать им черный ход.
Мы крались к крылу Ризека. Мне почему-то казалось, что события подобной важности не должны происходить в тишине. Впрочем, тишина вполне могла свидетельствовать о судьбоносности нашего деяния. Мои пальцы нащупывали глубокие зарубки, подсказывающие нужную лестницу. Я уклонялась от торчащих гвоздей и переступала через скрипучие половицы.
В конце концов мы добрались до развилки. Налево – моя часть дома, направо – Ризека. Я повернулась к Тосу.
– Третья дверь налево, – сказала я и вложила в его руку ключи от комнаты Акоса. – Думаю, тебе придется применить силу, прежде чем получится его нейтрализовать.
– Ничего, разберемся, что к чему, – ответил Тос.
В этом я не сомневалась. Тос напоминал гору, Акосу при всей его подготовке ничего не светило. Тос, Тека и Йорек пошептались, и диссидент исчез в коридоре.
Мы же направились к Ризеку. Я ступала все осторожнее, памятуя о словах брата, сказанных Акосу, насчет повышенных норм безопасности в его крыле.
Тека дотронулась до моего плеча и скользнула вперед. Присела, прижала ладони к полу. Ее глаза закатились, она тяжело дышала через нос. Встала и, кивнув, шепнула мне:
– Чисто.
Какое-то время мы передвигались, останавливаясь на каждом повороте, чтобы Тека с помощью своего токодара проверила наличие охранных систем.
Ризек, наверное, и не подозревал, что его жизни будет угрожать девушка-шотетка, копающаяся в механизмах и перепачканная машинным маслом.
Проход закончился неожиданно. Тупик. Коридор перегородили.
Вероятно, Ризек приказал закрыть проходы после неудачного побега Акоса. Желудок у меня сжался, но паники не было. Я сдвинула панель в стене и вошла в гостиную. От спальни и кабинета Ризека нас отделяли три комнаты, по меньшей мере трое стражников и замки, отпирающиеся кровью Ноавеков. Обезвредить стражу втихаря и не привлечь внимание других нам не удастся.
Я положила руку на плечо Теки и прошептала ей на ухо:
– Сколько времени вам надо?
Она показала два пальца.
Кивнув, я вытащила клинок из ножен и прижала его к бедру. Мускулы напружинились в предчувствии скорой нагрузки. Мы покинули гостиную.
В коридоре прохаживался стражник. Подстроившись под его шаги, я подобралась к нему вплотную, закрыла ему рот ладонью и воткнула лезвие в бок, под броню. Шотет заорал, моя рука приглушила его крик, но заставить замолчать, естественно, не могла. Я толкнула стражника, тот рухнул на пол.
Сама же я рванула к комнате Ризека. Остальные последовали за мной, не таясь. Раздался крик. Йорек, промчавшись мимо меня, врезался во второго стражника, сбив его с ног.
Я позаботилась о третьем. Схватила мужчину за шею своей рукой, в которой сгустились тени, и ударила шотета головой об стену. Вот и дверь Ризека. Я затормозила, по лицу тек пот. Сканер крови находился как раз здесь.
Я просунула руку в углубление возле двери. Тека сопела у меня за спиной. Откуда-то доносились громкие вопли и топот, но до нас охранники пока не добрались. Я почувствовала укол сканера и стала ждать, когда дверь откроется.
Но ничего подобного не произошло.
Я вытащила правую руку и сунула в углубление левую.
Опять ничего.
– Может, твой токодар на нее подействует? – спросила я у Теки.
– Если бы я могла, ты бы нам не понадобилась! – крикнула она. – Я могу только выключать или включать, но не открывать…
– Тогда бежим!
Я схватила Теку за локоть, впопыхах забыв о боли, которую причиняет мое прикосновение, и поволокла девушку по коридору.
– Уходим! – крикнула Тека Йореку.
Парень стукнул рукояткой ножа по голове стражника, с которым дрался, резанул по броне другого и кинулся к нам.
Теперь мы мчались вперед по лабиринту коридоров.
– Они за стенами! – услышала я чей-то рев.
Через щели в панелях брызнул свет. Поместье гудело. Мои легкие горели от быстрого бега. Я услышала, как со скрипом отодвигается панель позади нас.
– Тека, беги, найди Тоса и Акоса! – выкрикнула я. – Налево, потом направо, вниз по лестнице и снова направо. Код черного хода – ноль пять ноль три. Повтори!
– Налево, направо, вниз, направо, ноль пять ноль три, – отбарабанила Тека. – Кайра…
– Живо! – заорала я, толкая ее в спину. – Теперь ваш черед! Вы выводите его наружу, ты помнишь? Ты не сможешь вывести его наружу, если погибнешь! Вперед!
Тека кивнула.
Я резко остановилась.
Топот Теки и Йорека затих в отдалении. В узкий проход толпой ввалились стражники. Я накопила в себе столько боли, что потемнело в глазах. Мое тело испещряли тени – наверное, я сама стала похожей на тень, на обрывок ночи или пустоты.
С воплем я бросилась на первого стражника. Боль, сконцентрировавшаяся в моем кулаке, поразила его, он завизжал и повалился на бок.
Я всхлипнула и кинулась на второго. Затем на третьего. На четвертого…
Я могла выиграть немного времени для заговорщиков. Однако со мной все было кончено.
25. Кайра
– А ты модернизировал свою тюрьму, – сказала я Ризеку.
В детстве родители приводили меня сюда, показывая ряды камер под амфитеатром. Это не было официальной тюрьмой, скорее, особенным, тайным казематом в центре Воа, предназначенным для личных врагов Ноавеков. Когда я посещала ее в последний раз, обстановка напоминала картинку из исторической книжки: сплошь камень и железо.
Теперь здесь были полы из материала, смахивающего на непробиваемое закаленное стекло.
Мебели в моей камере не имелось, если не считать металлической скамьи да скрытых за подвижной панелью унитаза и раковины. Стена, отделяющая меня от брата, оказалась сделана из толстого стекла с прорезью для подачи еды. Теперь щель была открыта, и мы могли разговаривать.
Я сидела в углу скамьи, вытянув ноги, и чувствовала себя смертельно усталой.
Мышцы горели и ныли. Фиолетовые синяки от рук Васа, схватившего меня в коридоре, болели. На затылке вздулась шишка, – стюард двинул меня об стену, чтобы я потеряла сознание.
– И когда же ты успела превратиться в предательницу, сестричка?
Одетый в броню Ризек
