Я не мог позволить себе этого, ибо меня ожидал путь в Мемфис. Дорога же в Сану и обратно отняла бы у меня слишком много времени. Тем более что я не так давно посещал родной дом. Однако Аллаху на этот раз было угодно, чтобы я все же посетил его. В Дамаске меня ожидало известие, что в порту Аден для меня был куплен сундук, полный древних свитков. Этот сундук сложными и витиеватыми путями попал туда с самого дальнего Востока, пропутешествовав много лет. Он был перекуплен у одного любителя древностей, который, взглянув на свитки, почему-то испугался их и, спеша избавиться от этой покупки, был безумно счастлив, когда ему предложили ту же цену. Свитки были и правда странными: во-первых, никто здесь раньше не видел такой письменности, а во-вторых, пергаменты, на которых они были написаны, выглядели очень древними при удивительно хорошей сохранности. Все это сразу привлекло внимание моего младшего брата, помнившего о моем поручении. И теперь сундук, отправленный в Сану, дожидался меня дома.
Что же мне было делать? Разумеется, я, разбираемый крайним любопытством и в предчувствии новых открытий, вынужден был отложить путешествие в Мемфис и вместе с караваном отправиться в Сану.
По дороге я наконец-то решил прочесть свитки, которые дал мне почтенный Дервиш. Их было совсем немного – всего несколько. Читая их, я понял, что Дервиш обобщил в них для меня то, что почерпнул из многих попадавшихся ему в разные времена свидетельств.
Самым обширным из них было описание Восточного караванного пути почти через всю Большую землю. Это описание содержало множество упоминаний о странных явлениях и таинственных находках, совершенно не связанных между собой для непосвященного. Но при глубоком проникновении в их суть связь эта проступала вполне явственно. Однако этот путь, весьма четкий изначально, в определенный момент раздвоившись, терялся, во-первых, на обширном побережье Восточного моря, во-вторых, на подступах к Восточным горам. Второе описание касалось моего родного Аравийского полуострова. Оно повествовало о древних городах, затерянных в его центральной части, особенно – в великой пустыне Руб аль-Хали. Эти города были воздвигнуты в незапамятные времена неизвестно кем. По имевшимся свидетельствам, они «существовали всегда» и лишь в последние тысячелетия были уничтожены стихией, ибо в них не осталось никого, способного ей противостоять. Однако в недрах их руин продолжается своя, никем не постижимая жизнь, движимая ожиданием тех, кто их воздвиг и покинул. Ибо их неисповедимые пути, пролегающие сквозь вечность, в результате своих бесконечных поворотов могут когда-нибудь вновь привести их туда.
Были также описания древних мертвых городов на нескольких больших островах среди бескрайнего Теплого моря с весьма точными указаниями звездного пути к ним. Однако эти острова отделены от Большой земли огромными расстояниями, и путь до них занял бы многие недели, а то и месяцы. Описания говорили, что архитектура этих городов совершенно не укладывалась в человеческие представления о строительстве, вызывая у попавшего в них смятение и страх. Изображения же на элементах строений и скульптурные композиции, будучи совершенно непонятными, вызывали самые невероятные образы, надолго врезавшиеся в память и терзавшие разум, доводя до безумия. Эти города полны загадочных повествований, воплощенных в письменах и изображениях, да и в самой архитектуре построек и их расположении. Легко почувствовать, что каждый элемент, каждая черта, каждый штрих в них несет в себе Слово, однако еще никто из побывавших там не смог разгадать их смысла.
И наконец, были указания путей, уводивших через невообразимые морские просторы к другой Большой земле, которую видели лишь немногие. Выглядит она, судя по описаниям, совсем не так, как наша. Ее сплошь покрывает невиданная растительность, и населяют люди, носящие на своих головах головы животных. Там также воздвигнуты великие города, состоящие из невероятных построек, никак не напоминающих жилища людей ни формой, ни грандиозностью. Тамошние люди считают их жилищами богов, которых изображают самыми невероятными и ужасными образами, говоря, что они то уходят неизвестно куда, то вновь возвращаются в их земли, представая все в новых, еще более невероятных обличьях. Поклонение же этим божествам неизменно выражается в неописуемых по своей жестокости ритуалах, требующих массовых человеческих жертвоприношений, поражающих воображение своей изощренностью и кровожадностью. Однако вместе с этим тамошние языческие государства весьма многочисленны по населению и пребывают в процветании, обладая высокоразвитыми, хотя и очень самобытными культурами. Причем многое в этих культурах никак не вяжется с нормальными человеческими представлениями.
Кроме того, один из свитков содержал отрывочные и полученные явно через десятые руки сведения о существовании еще одной Большой земли, лежащей у самого Края Света. Эта земля, цветущая изначально, в результате каких-то ужасных перемен подверглась жестокому похолоданию, превратившему всю воду в камень и уничтожившему на ней все живое. Так вот, в незапамятные времена, когда на этой земле еще можно было жить, на ней существовали, а может быть, существуют и по сей день ни с чем не сравнимые архитектурные сооружения. Они, несомненно, являются следами очень богатой культуры, совершенно, однако, не похожей на человеческую.
Прочитав эти манускрипты, я, разумеется, воспылал вожделением сверх всякой меры. Я готов был устремиться во все указанные в них концы сразу. Но затем, поостыв, решил установить очередность поисков и начать с того, что было ближе, разумеется, побывав сначала в Мемфисе. Конечно, я понимал, что искать какие-то неведомые земли среди бескрайнего моря едва ли мне по силам, и все же готов был, не колеблясь, отправиться на их поиски. Цель их я теперь мог определить достаточно точно. Я хотел получить ответы на вопросы: кто же такие те, кто приходит и уходит, и откуда они являются; узнать, как
