Истории Брин всегда были хороши, но эта особенно заинтересовала Роан.
– Им не понравилась бронза? – Персефона посмотрела на гномов с усмешкой.
– Нас ведь там не было! – вскинулся Мороз.
– В любом случае, – продолжила Брин, – Три начал серчать и решил, что гномы им просто пользуются.
– Как я его понимаю! – воскликнула Мойя.
Персефона кивнула, заставив Мороза и Потопа нахмуриться.
– Однако он предложил им еще один дар, при условии, что на этот раз они точно его выпустят. И тогда он открыл им тайну чего-то под названием си-таль.
– Сталь, – поправил Мороз.
– Сталь? – задумчиво посмотрела на него Брин.
– О ней там тоже говорится? – спросила Роан, поглядев на плоский камень на коленях Брин и коснувшись вырезанных на нем знаков. – Я имею в виду, как ее сделать?
Брин кивнула.
– Как и бронзу. Думаю, это серый металл, который мы видели.
– С днем рождения, Роан! – воскликнула Мойя.
Роан оторопела. Она не знала своего дня рождения. Мать Роан, Рианна, умершая, когда Роан было одиннадцать, ни разу не праздновала день, в который родилась ее дочь. Ивер сказал, что она называла его худшим днем в своей жизни.
– В общем, гномы ушли снова. И опять надолго. А вернувшись, заявили, что этого недостаточно. Им хотелось большего. Три пообещал им ключ к бессмертию, то есть плод Первого Дерева. Якобы у него есть семечко, и если его посадить, то гномам достанутся все плоды. Умно придумано, ведь остальные дары были просто знанием, а семечко – реальная вещь, и им пришлось бы проделать отверстие в камне, чтобы его получить. Гномы ушли думать. Три знал, что от такого дара они не в силах отказаться.
Мороз с Потопом зафыркали и заворчали. Брин сделала вид, что не слышит.
– Три хватило бы и маленького отверстия, чтобы вылезти. Но он настолько возненавидел гномов за жадность и вероломство, что не мог позволить им добраться до своего сокровища – до табличек и заключенной в них мудрости. И тогда он придумал, как создать Бэлгаргарата, только он назвал его иначе.
– Бэлгаргарат – наше слово, – сказал Потоп.
– Три дал ему другое имя.
– Надеюсь, покороче, – заметила Мойя.
Брин покачала головой.
– Увы, нет. И я не в силах его произнести. Еще он называл это существо почти живым. Страж должен был жить вечно и не пускать гномов к табличкам. Три дал ему право бродить по всему Нэйту и разрешил наказывать гномов, если они осмелятся войти.
– Ого! – взорвался Мороз. – Он нас проклял? Он обвинил во всем только нас?
Мойя покачала головой.
– Вы сами сказали, что пришли сюда за сокровищами. Похоже, ваши привычки с тех пор не сильно изменились.
– Потише, вы оба! – подняла голос Персефона. – Продолжай, Брин.
– Три запретил своему созданию выходить за пределы горы, чтобы он не стал проклятием для остального мира.
– Погоди! Разве он не может покинуть Нэйт? – спросил Мороз.
– Если верить табличкам, то нет.
– Ну, уже хорошо, – сказала Персефона. – По крайней мере, нам не нужно бояться, что он придет к нашим берегам.
– И что там дальше? – спросила Мойя.
Брин пожала плечами.
– Вот и все. Эту табличку он так и не закончил. Думаю, узник покинул камеру. Здесь говорится о его последней жертве и как он освободится и создаст Бэлгаргарата.
– Как же он выбрался? – спросила Персефона.
– Думаю, гномы вернулись и проделали то отверстие.
– И его хватило?
– Похоже, что да.
* * *– Тебя хочет видеть Арион, – сказала Брин Сури, в последний раз повторявшей заклинание. – Я думаю… – Брин прислонилась спиной к стопке каменных табличек. – Думаю, изучить их все мне не хватит времени…
Таких грустных лиц Сури видеть не доводилось.
Сури кивнула и одобряюще улыбнулась. Потом с Минной прошла через камеру туда, где сидела Арион.
Долгие часы фрэя даже не шевельнулась, и вид у нее был неважный. Кожа посерела, дыхание давалось ей с трудом, из обеих ноздрей сочилась кровь.
– Сури, я почти закончила.
– Хочешь, чтобы я тебя подменила?
– Бесполезно. Ты запомнила плетение со стола? Если у тебя будет источник, ты сможешь его воплотить?
– Наверное. Только… – Сури чувствовала себя ужасно. После ухода из Тирре она терпела неудачу за неудачей, она лишь разочаровывала Арион. А ведь кроме Туры, никто не заставлял ее стремиться к большему; никто в нее не верил. Сама того не зная, Арион заменила Туру – отчасти учителя, отчасти мать, отчасти друга. И Сури хотелось, чтобы она радовалась и гордилась ею, хотелось доказать, что она достойна ее веры. Но не справлялась…
– Я не могу найти источник силы. Такой мощный, чтобы достать до глубинных струн.
– Знаю.
– Прости меня, – сказала Сури. – Наверное, некоторые гусеницы никогда не становятся бабочками.
– Не говори так! – возразила фрэя. – Ты полетишь – однако потребуется плата, тут ты была права.
– Какая плата? Что ты имеешь в виду?
Арион перешла на фрэйский, как делала всегда, если хотела сказать что-то важное.
– Я думала об источнике и, кажется, нашла, причем очень мощный. Видишь ли, жизнь вырабатывает энергию. Ее можно использовать так, как я делаю сейчас. И эмоции эту энергию усиливают. Страх, ненависть, боль – наши чувства сродни порыву ветра: заставляют костер полыхать ярче и сильнее. Думаю, смерть произведет подобный эффект. Я ощутила высвобождение энергии, когда умер Зефирон, а потом и во время гибели Гриндала. Наверное, когда дух покидает плоть, случается некий взрыв. Подозреваю, что если смерть происходит в результате жертвы, особенно того, кого любишь… в общем, выброс силы получается огромным. Длится он недолго, зато позволяет задействовать глубинные струны. – Арион взяла Сури за руку. – Я могу дать тебе эту силу.
Сури затрясла головой.
– Тебе нужно убить меня и…
– Нет!
– Сури, послушай.
– Нет. Я не смогу!
– Я убила бы себя сама, только силы выделится гораздо меньше… Единственной твоей эмоцией будет чувство утраты. А вот если меня убьешь ты, если моя смерть случится от твоей руки, тогда…
– Ни за что! Я не смогу.
– Ты должна, иначе умрут все.
– Я не справлюсь. Я не… Нет, погоди! – радостно улыбнулась Сури. – Давай ты убьешь меня!
Арион указала на свою голову.
– Я едва в силах держать дверь. Я не перенесу прикосновения к глубинным струнам. Кроме того, ты гораздо важнее меня. Ты – ключ к выживанию обеих наших рас. Ты принесешь им мир и взаимопонимание. Вот почему я пришла сюда. И если моя смерть позволит тебе стать выдающимся Мастером Искусства, то цена невысока.
– Я не смогу тебя убить.
– Ты должна!
Сури замотала головой сильнее.
– Ты уже почти мертва, разве в тебе найдется достаточно силы?
– Ровно столько, насколько я тебе дорога. – Арион заглянула в полные слез глаза Сури. – Как думаешь, этого хватит?
Сури затряслась. Они разговаривали слишком тихо, чтобы их услышали остальные, но Минна насторожилась. Она подошла ближе и стала ласкаться к Сури.
– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я перерезала тебе горло? – Слова прерывались, губы девочки дрожали.
– Пойдет.
– Нет, не пойдет! – Сури судорожно вздохнула. – Ты
