– Мойя, – вмешался Гиффорд, – все в пофядке.
– Нет, не в порядке! – Мойя яростно взирала на Тэкчина. – Ты мог этому помешать, а ты лишь стоял и смотрел, как он… как его…
– Мне тоже не понравилось то, что происходило, – сказал Тэкчин.
– Но ты его не остановил! Почему? Ты слышал крики Гиффорда. И что же ты сделал? Ничего!
Она всхлипнула.
– Мойя, мне…
Она вскинула руку, утерла слезы и медленно пошла к Гиффорду. В глаза ему смотреть она не могла, поэтому смотрела в ноги.
– Гиффорд, я… прости! Мне очень, очень жаль!
Гиффорд отбросил костыль и крепко обнял девушку обеими руками.
– Да ладно!
Мойя покачала головой.
– Мойя, ты только что спасла нас от Адга Ужасного! Я тебе отпускаю.
– Отпускаю? – не поняла Мойя.
– Он имеет в виду – отпускаю вину, то есть прощаю. Ему трудно выговаривать букву «р», – пояснила Роан.
Гиффорд улыбнулся.
– Я согласился бы еще на пафу сломанных костей. Ты молодец!
Пока Мойя плакала в объятиях Гиффорда, Тэкчин опустил голову и направился прочь.
– Погоди! – окликнула его Мойя. Она поцеловала Гиффорда в лоб и прошептала: – Спасибо тебе! – Затем она повернулась к Тэкчину. – Красотой ты не блещешь, верно?
Тэкчин кивнул.
– Ты уже говорила это раз или два.
Мойя сложила руки на груди и нахмурилась.
– Ну, на случай, если ты забыл или думаешь, что сильно изменился, пока меня не было, хочу тебе сказать, что нет, ничуть. Ты все равно противнее, чем Тэтлинская ведьма, но…
– Но?.. – Тэкчин склонил голову набок, прищурился и чуть разомкнул губы, вопросительно глядя на девушку. – Но что?
– Но это вовсе не означает, что я хочу, чтобы ты ушел.
Фрэй улыбнулся.
– И не ухмыляйся мне тут! – предостерегла Мойя.
Внезапно гула-рхуны затеяли между собой потасовку.
– Таков закон! – раздался крик.
Один толкнул другого, тот дал сдачи. Взметнулся кулак. К драке присоединились еще двое. Кто-то бросил копье, и гул упал. Воин с копьем с ненавистью уставился на Персефону. Выдернув оружие из окровавленного тела, он помчался к ней через двор.
Рэйт, который после поединка пошел показывать Тэшу новый клинок, ринулся наперехват. Мойя тоже побежала, выхватывая на ходу меч. Гула-рхун опередил их обоих и остановился в футе от Персефоны. Он был помельче Адгара, однако не менее грозен: кривые желтые зубы, пустая глазница, на плече татуировка в виде змеи, огромные руки, сжимавшие копье, испачканы в крови.
Персефона застыла на месте. Парализованная ужасом, она даже моргнуть не могла, однако взяла себя в руки, склонила голову набок и посмотрела в его единственный глаз. «Циклоп. Я погибну от руки циклопа!»
– Я – Сигель, сын Сигмара, вождь клана Данн.
На большее, чем наклон головы, Персефона оказалась неспособна. Она стиснула зубы и не отводила взгляда. Гул удивился, потом отошел на шаг и осмотрел ее с головы до ног.
– На вид ничего особенного. – Он покивал, одобрительно выпятив нижнюю губу. – Зато храбрая.
«Не храбрая, а застывшая от страха», – подумала Персефона.
Циклоп, не замечавший ни Рэйта, ни Мойи, оглянулся на своих собратьев, потом снова посмотрел на Персефону.
– Ты покажешь нам, как это делается? – Он кивнул на Мойю. – Как убивать богов на расстоянии?
– Они не боги, – заверила его Персефона. – Всего лишь фрэи. Да, Мойя вас научит. Роан даст вам железные мечи, которые сломают бронзовое оружие. И щиты со знаками, что защитят вас от магии.
Сигель показал в ухмылке кривые зубы и повернулся к Рэйту.
– Сын Медного Меча, ты согласен? Ты веришь, что она приведет нас к победе?
– Адгар меня убил бы, – сказал Рэйт. – Мы оба это знаем.
– Да.
– И все же я готов был сражаться. Я умер бы, умер за нее. Ни за кого другого, только за нее.
Сигель обернулся к Персефоне.
– Значит, пригласила нас ты?
– Вы нужны нам, чтобы победить. Мы нужны вам, чтобы выжить. Вместе мы обретем свободу!
Он усмехнулся и громко объявил:
– Она убила Адгара!.. Боги сделали выбор. Персефона из клана Рэн – киниг! Киниг Рхулина и Гула.
Сигель взялся за наконечник копья и провел ладонью по острому краю, сделав длинный порез. Затем протянул окровавленную руку Персефоне.
Рэйт подошел ближе, вручил ей стальной клинок и кивнул.
Персефона посмотрела на свою нежную белую руку, стиснула зубы, поборов накатившую тошноту, и коснулась лезвия. Рэйт накрыл ее ладонь своей и быстро провел по острому краю. Боль обожгла как огонь.
Персефона не хотела смотреть. Она боялась увидеть, что за след оставил меч. Вместо этого она потянулась к Сигелю, он с ухмылкой взял ее руку и пожал. Было больно, но Персефона понимала, что если бы он захотел, то легко переломал бы ей все кости. Она продолжала сжимать зубы, Сигель продолжал улыбаться.
– Киниг – ты, – проговорил он. Схватив Персефону за запястье, вождь поднял ее руку, едва не вырвав из плеча, и заорал: – Киниг – она!
Персефона прижала пульсирующую от боли руку к груди, и Рэйт тут же обернул ее тряпицей. Персефона отвернулась от Сигеля, удаляющегося в сторону ворот вместе с остальными гулами, посмотрела на Мойю и одними губами прошептала: «Ой!»
– Роан, приведи Падеру, – распорядилась Мойя. – Скажи, чтобы захватила повязки и иголку. Рэйт, ты не обижайся, но киниг Десяти Кланов заслуживает самого лучшего.
– Острый, да? – широко улыбаясь спросила Роан.
– Очень, – процедила Персефона сквозь стиснутые зубы.
– Роан, сейчас же зови Падеру! Бегом! – рявкнула Мойя, и Роан помчалась прочь.
Вожди приказали вынести вино и насадить мясо на вертела в честь первого совместного рхулин-гулского праздника.
– Ну, как ты? – Мойя обняла Персефону.
– Рука болит, а так все хорошо.
Мойя прижала ее к себе.
– Знаешь, кто ты теперь?
Персефона медленно кивнула.
– Я – киниг.
Глава 32
Замысел
«Так все и случилось. Персефона стала кинигом Десяти Кланов, Мойя – ее Щитом. Роан изобрела лук, Сури овладела Искусством. Я же научилась писать. Думаю, все были уверены, что приключения закончились, и под предводительством Персефоны мужчины вроде Рэйта и фрэи вроде Нифрона сменят нас и закончат то, что мы начали. Мы совершенно не ожидали того, что произошло дальше. Да и вряд ли этого ожидал хоть кто-нибудь».
«Книга Брин»– И что теперь? – спросил Нифрон, тряхнув головой. – Все шло отлично до тех пор, пока… Почему ты не знал про дурацкое правило, что кинигом может стать лишь рхун? Ты же сам рхун! Почему ты не знал?
Они гуляли по берегу вдоль полосы прибоя. Вид у Малькольма был ничуть не виноватый и даже не обеспокоенный. Бывший раб отца Нифрона слегка улыбнулся и посмотрел на море.
– Знаешь, рхуны все прибывают, – заметил Малькольм. – Из Уоррика, Мэлена и Мэнахана шагают многие тысячи. Армия, о которой ты мечтал, уже в пути. Персефона обеспечила тебя средством, чтобы их вооружить. Осталось лишь научить людей сражаться.
– Ничего подобного! – прорычал Нифрон. – Армия – не моя, потому что я не киниг! Ты все испортил! Ты был так уверен… – Он схватил Малькольма за
