– Есть! – дружный рявк чуть не оглушил Богдана.
– Проходи в кабину, – закрывая створки шлюза, обронил через плечо Олег, на голове которого уже болталась интегрированная с нейроинтерфейсом дужка коммуникатора. – Готово!
Штурмбот вздрогнул, будто просыпающаяся от сна большая собака. Заворочался, потянулся газовыми струйками двигателей коррекции и начал лениво отстраняться от теплого бока вахтовой громады. Дробно застучали отстёгивающиеся устройства внешнего энерго- и газоснабжения, легонько чиркнул по обшивке стыковочный узел, стремительно уносящийся вверх. Точнее, это Николай отработал двигателями коррекции, проваливаясь вниз от застывшей неподвижно станции.
– Олег, обряди нашу силовую поддержку, – не оборачиваясь, буркнул Николай. – А я пока, с божьей помощью и молитвами пацанов с кольца, прыгну на точку рандеву. Что встали?! Шевелите батонами.
– Идём, – Богдана легонько потянули за локоть.
– Ого! – вырвалось у Северова, истуканом застывшего у шкафа со скафандром.
– Нравится? – Олег подпустил льстиво-угодливую нотку.
– Ага! – от шока не находил слов Богдан.
– Не дам! – отрезал Мухин.
– Выпорю! – привёл не убиваемый аргумент Богдан, нажимая на панели клавишу активации боевого скафандра. Лет после увольнения с армии прошло до бездновой матери, а поди ж ты, руки науку помнят! Армейские рефлексы навечно засели в подсознании, ничем их не вытравишь.
Мягко жужжа вспомогательными приводами экзоскелета, обманчиво-массивный «Хорс» вышел из транспортного шкафа и присел на корточки. На спине пригласительным жестом распахнулись бронированные створки. Скинув ботинки, Богдан ловко скользнул в тёплое нутро боевого костюма КБЭ Хорс-4М. Костюм бронированный экзоскелетный «Хорс», поколение четвёртое, модернизированное. За рамками буквенно-числового обозначения остались: кибердок с полной аптечкой боевой химии и системой анабиозного сна, рассчитанного на десять лет поддержания жизнедеятельности. Навигация, электроника, внешний «хитиновый» скелет и синтетические мышечные усилители, которые дополнялись встроенным в левую руку плазменным болтером, обзываемым фантастами древности бластером, ещё один девайс калибром 12 миллиметров с автоматическим прицеливанием и сопровождением цели занимал место на правом наплечнике! На внешней подвеске отстреливаемый ранец с двигателем, дополнительным запасом дыхательной смеси и ячейкой для плазменного резака. Как бонус – труба с револьверным барабаном на шесть ракет, опять же с индивидуальным наведением, интегрированным с БИУС скафандра. Выстрелил, и забыл, называется. Штурмбот не собьет, но пара-тройка таких малышек гарантированно выведет судно из строя. Атмосферный истребитель или флаер при попадании валит намертво. Всего ракет-малышек на скафандр можно навесить восемнадцать штук. На поверхности планет такой фокус не прокатит, но в космосе запросто. На правом бедре пистолет-пулемёт со сменным магазином на сто выстрелов, про гранаты и мины различного типа не упоминаем ввиду типовой конструкции «разгрузок». Помимо всего прочего в «Хорсы» встраивались системы РЭБ и поверхностного оптического камуфляжа типа «Хамелеон» и много других «ништяков», облегчающих жизнь простых штурмовиков. Полностью описывать характеристики и функционал не имеет смысла, но десять лет назад иметь в личном пользовании второе поколение считалось великой удачей, а тут у залётных орлов «четверка», она же «стульчик»! Даже два «стульчика» в максимально возможной комплектации. Михельсон кипятком уписается от восторга. Да, кучеряво живут мальчики. Жируют на народных харчах, сволочи.
Богдан подвигал плечами, присел, молниеносным движением выхватил широченный тесак с молекулярной заточкой, полюбовался игрой света на лезвии и с пижонским щелчком вогнал его обратно в ножны. Столь же быстро в латных лапах побывали пистолет и штурмовая винтовка с подствольным гранатомётом. Только ранец с ракетницей и резаком остались не надеванными.
– Откуда это всё?
– Места надо знать, – ушёл от прямого ответа Мухин, до этого внимательно наблюдавший за Северовым. Кивнув каким-то своим выводам, он указал взглядом на грузовой трюм.
– Это то, что я думаю? – спросил Богдан, глядя на матовые бока десятка цилиндров. Сорок сантиметров в поперечнике, полтора метра в высоту, маркировка атомного боеприпаса и стилизованная «Г» поверх желтого треугольника.
– Прости, не знаю, о чём ты думаешь, – ответил Мухин и судорожно захрипел, пытаясь разжать стальную лапу, мертвой хваткой схватившую его за глотку.
– Мало я тебя порол, сука! – прошипел Богдан в лицо эсбэшнику. – Это моя станция, и люди на ней мои, и доложить о гравиминах вы были обязаны мне с самого начала! Вы, самки собаки, совсем берега попутали?! Охренели в конец?! Вы о чём, вашу мать, думали? Десять «гравитационных колодцев» на борту! Это вам не замызганный пакет семечек в карман ссыпать! С таким подходом, братцы, друзьями нам не стать. Совсем не стать.
– Шак! – раздалось по громкой связи. – Отпусти Мушку. Прости, но приказа ставить тебя в известность не было. Можешь жаловаться хоть Господу Богу, хоть Пустоте петиции писать, но до наступления пункта три, подпункта «Б» особого циркуляра ты ничего о некоторых видах начинки бота не должен был знать. Ознакомишься со списком в кабине.
– Ну, вы и чудаки на букву «м», Кузьмин, – разжал «клешню» Богдан.
– Извиняться не буду, – бросил он Мухину. – По инструкции не обязан. Можешь на меня рапорт накатать. Читайте должностную инструкцию начальника вахтовой станции и померьтесь пиписьками со своим циркуляром. В секретном разделе инструкции, согласованном, к слову, начальником регионального отдела СБ Ирия, к которому вы имеете допуск, черным по белому подробно написано, что я должен знать, а о чём не должен даже догадываться. Особо прошу обратить внимание на пункты, описывающие чрезвычайные ситуации с правами и обязанностями во время военных действий и этих самых, проклятых Пустотой, чрезвычайных ситуаций. Ответьте мне, чужой неопознанный курьер в закрытой для полётов зоне – это чрезвычайная ситуация или нет?
– Северов, ты должен понимать, мы люди подневольные, а приказы не обсуждаются. Нам твои инструкции, по большому счёту, до одного места.
– Понимаю, поэтому морды вам не чищу. Пока…
– Ладно, с минами разобрались, помоги Олегу зарядить их бомбокассету.
– К-какую бомбокассету? – опешил Богдан.
– Олег, проинструктируй.
Потирая шею и настороженно косясь на Северова, Мухин вызвал сенсорную панель. От легкого движения руки в монолите боковой стены трюма образовались трещины. Обозначив проём, скрытая секция отъехала в сторону, по едва видимым пазам выдвинулась пустая обойма с захватами под приснопамятные матовые цилиндры.
– То-то мне показалось, что объём трюма несколько не соответствует размеру вашей коробочки. Вот оно как, оказывается. Хорошо вас прокачали, ничего не скажешь, а погрузчика не дали. Деньги кончились?
– На кой? – раздалось под потолком. – У нас ты есть. Кто ещё может похвастать, что цельный начальник участка и вахтовой станции подрабатывает грузчиком на
