– И на том спасибо.
– Спасибо не булькает.
– Понял. Сделаю.
Запершись у себя в каюте и глядя на бутылку марочного коньяка, протащенного на станцию ушлым сыном холодного севера и жаркого юга, Богдан никак не мог заставить себя приступить к составлению рапорта. В конце концов плюнув на всё, он написал как есть, зашифровал и отправил документ по персональному закрытому каналу связи. Откинувшись на спинку кресла, он только собрался заказать кофе, который планировал обильно сдобрить изъятым напитком, как над столешницей вспыхнула красная нить входящего вызова.
– Северов на связи.
Нитка мигнула, развернувшись в объёмную проекцию. На той стороне связи сидел в кресле взволнованный Костик Маланов:
– Богдан Михайлович, есть сигнал маяков! – сообщил дежурный связист.
– Удаление, сигнатура!
Узнав подробности, Северов с трудом удержал себя от сокрушающего удара кулаком по крышке стола. На место трагедии пожаловал разведывательный бот хозяев уничтоженного курьера.
* * *Руководство и госбезопасность на докладную записку с «низов» не прореагировали никак. От слова «совсем». Доклад Богдана ухнул в Пустоту и там затерялся в безбрежной бездне бюрократических проволочек и административных согласований, словно кто-то упорно не давал ему ход. Странные какие-то игры у спецслужб.
На все опасения и сомнения начальника участка многоопытный куркуль от снабженцев только многозначительно хмыкал и советовал не подкидывать уголёк в котёл паранойи. Будь спокоен. Те, кому надо, давно в курсе. Лишний кипеж только сжигает нейроны и расстраивает нервную систему. Напрасными метаньями горю не поможешь, а план с участка никто не снимал. Тут Михельсон оказался прав на двести процентов, раз поставлен строить, бдить и надзирать, так и занимайся тем, за что деньги платят, а всё остальное вторично. Или вторично, пока не поступило указание свыше. Шпионские игры, пираты, теория галактического заговора – всё это тлен, если объект не будет сдан вовремя, а вот «секс» у начальства с залезанием потной руки в карман проштрафившегося и лишение премии – это суровая реальность. Своя рубашка, которая гораздо ближе к телу, чем надуманные проблемы госбезопасности.
Оставив связистов мониторить пространство и подготовив к «отстрелу» ещё пять маяков, Богдан плотно занялся упущенным за поиском приключений производственным процессом. Закатав рукава и настроив коллектив на трудовые подвиги, он сумел за двое суток нагнать и перегнать наметившееся отставание в выпуске и сборке ферм транспортного кольца. Чувствуя ответственность и связь общей тайны, Михеич ужом вывернулся, полностью закрыв потребность в материалах. Последнему очень способствовал вывод хитрого снабженца на чистую воду. Богдан целые сутки мучился, пытаясь понять, что не так с Михельсоном. Вроде ничего не изменилось – тот же лес и небо голубое, но запавшее в душу несоответствие, как мелкая соринка в глазу, не давало разгулявшейся паранойе успокоиться. Запершись в кабинете после утренней планёрки, Северов подробно прокрутил запись последнего разговора во время совместной расшифровки материалов с корабля каас. Интуиция упорно шептала, что собака зарыта именно здесь, и вскоре оговорка, как по Фрейду, показала скользкую спинку в бескрайнем море жареных фактов. Скандинавский еврей неосторожно проговорился о научной степени, о которой ни слова не было в личном деле. Кто из смертных имеет возможность безнаказанно замылить важную информацию, сунув в отдел кадров тоннельного отряда выхолощенное личное дело далеко не последнего работника? Вопрос, конечно, интересный, и за ответом далеко ходить не надо. Вторым неугомонным сверчком растущей, словно на дрожжах, подозрительности стала компоновка вскрытых файлов. Нет, ясен пень, что профи, жизнь положивший на ниве складов, кладов и чемоданов, разместит документы в удобном ему порядке, но вот последовательность, цифры и буквы названий файлов больно сильно напоминали какой-то код. Дабы развеять сомнения, после вечерней пересменки и планёрки Богдан попросил Михеича остаться в кабинете. После того как остальной персонал покинул начальственные апартаменты и притворил за собой дверь, Севером нажал кнопочку «Привата», голосом Мюллера из древнего художественного фильма про разведчиков ехидно поинтересовался званием товарища Михельсона.
– Давно подозреваешь? – собеседник за начальственным столом обозначил ироничную улыбку. Интересно, а куда пропала извечная еврейская картавость? – На чём я прокололся?
– На том, что не афишируешь, – блаженно вытянув гудящие ноги, Богдан откинулся на наполненную гелем спинку кресла. Автоматический массажёр, встроенный в кресло, принялся разминать напряжённые мышцы спины. – Михеич, ты у нас старый, опытный кролик, и такие проколы. Позволь, угадаю. Майор?
Признавая поражение, Михельсон удручено квакнул:
– Пора на покой.
– Покой нам только снится, коллега. У нас тут дел непочатый край, а ты в туман сваливать собрался. Нехорошо это, не по-товарищески, мил человек. Ты же не шлемазл какой, а натуральный гешефтман. Закатывай рукава и впрягайся! А спалился ты отсутствием реакции на мой демарш. Другого бы уже давно против шерсти наглаживали, а меня и царский гнев и царская милость стороной обошли. Интересный у вас, снабженцев, способ передачи информации. Будешь брать с меня подписку молчать в тряпочку?
– Нет, поверю на слово, что не растреплешь. Не поц, как-никак. Мужик ты не из болтливых, лишнего не скажешь.
– Однако! Что-то слишком много ныне стало шпиков и агентов на один кубический парсек, не продохнуть. Только я никак не пойму, по какому ведомству ты проходишь. СВБ? Хотя что здесь делать внутренней безопасности? Не того поля мы ягоды. Ясно одно, к конторе улетевших на «Конике» архаровцев твоя душонка отношения не имеет.
– СВР. Дирекция Третьего флота.
– Внешняя разведка? – на обомлевшем лице Богдана проступила целая гамма чувств от удивления до неверия. – Внешняя разведка на заштатной «бочке» за линией форпоста? Охренеть!
– А ты разбираешься в специфике работы внешней разведки? Не знал.
– Понятия не имею. Хочешь прикол? Всё есть в гипнокапсуле, даже чайный этикет т'хора и как крестиком вышивать, а про СВР забыли. Недосмотрели, ироды!
– Вот и не забивай себе голову. Ни к чему тебе это, – снисходительно ответил Михеич. – Многие знания умножают скорбь. Тебе достаточно знать, что наше внимание привлекают потенциально опасные объекты и направления. Потенциально опасные! – выделив голосом главное, Михеич продолжил:
– Аюй сам по себе загадка, полная опасностей. К тому же были у нас сигналы, а сигналы принято проверять.
– То есть…
– То есть тебе этого тоже не положено знать, но на активность в аномалии указывало несколько агентов на
