А Эли?
Судя по всему, вендиго не просто поселился рядом с поместьем — он в особняке. Уверена, он давно тут живет или часто навещает хозяина. Кто-то из слуг? Или гостей?
Эли возьму с собой. Припрячем в сумочке ее эликсир и пойдем охранять Кевина.
Придется ему сказать, что я видела. Попросить в обмен на молчание услугу? Противно. Но нужно. Иначе через одиннадцать дней большая часть семейства Алистеров погибнет от рук бандитов, непонятно как пробравшихся в поместье.
И тут меня будто молнией приложило: папа!
Гром снова понес.
Его напугал вендиго Алистера. Зачем? Чтобы отец не забрал нас до окончания аферы со вдовством. Как бы мой покойный супруг ни старался, слухи о скоропостижных кончинах в его семействе все равно поползут.
Надо предупредить маму, чтобы усилила охрану и добавила к защите усадьбы пару магических сюрпризов. И прислала сюда Грома и Весну. Если Кевин откажется пожертвовать мне немного магии мастеров теней без объяснения причин, нам придется, рассказав о Виторе и его помощнике, бежать отсюда.
Но как это сделать? Как предупредить маму? Витор ведь следит за почтой? Должен следить.
Дядя!
Поспешно переодевшись в платье, я быстро набросала письмо.
Дядя еще не спал, отстраненно цедил виски, сидя в кресле. Моя просьба его не удивила. Он вообще был по природе нелюбопытен. «Я боюсь, что тетушка мужа и ее сын просматривают почту». — «Да, конечно, все отправлю».
Уже в спальне Эли я подумала, что дядя сильно сдал. Горе будто высушило его изнутри. Растолкав Элизу, я рассказала о нападении бандита и своей неудачной прогулке около дома. Заранее пугать Эли побоялась — вдруг опять приступ? Пока сестра одевалась и приводила себя в порядок, я ограбила библиотеку. Собиралась проштудировать шкаф в спальне Витора, потом решила: будет слишком заметно.
Обложка от бульварного романа, внутрь — толстый трактат по эфирным формам, и мы с Эли отправились сторожить покой того, к кому еще недавно я даже подходить не хотела.
Глава 7
Я увлеклась размышлениями о целях Витора и придумыванием способов ему помешать и не показать наши с сестрой… особенности в полной мере, поэтому не сразу заметила одну странность.
Эли сильно волновалась. У нее неплохо получалось держать себя в руках: воплощения страха и тревоги вышли небольшими, и ей даже удалось с ними справиться самостоятельно. Помогли положительные эмоции, а именно симпатия. Она чем-то напоминала алую бабочку-любовь и розовую птичку-нежность. Выглядела миниатюрной птахой с длинным хохолком и крыльями огневки, бабочки, появляющейся осенью. Мы как раз подошли к двери Салливана, услышали приглушенные голоса доктора и Берты, когда я поняла, кому именно симпатизирует сестра и за кого боится.
За того, на кого напал бандит (я не стала волновать Элизу, озвучила официальную версию). За Кевина. За полного… аристократа. За нашу единственную надежду выбраться из передряги.
— Эли? — Я оттащила сестру от двери за руку. Мы остановились у ниши с большой восточной вазой почти в мой рост. Пока с Салливаном доктор, серый гость Алистера в комнату не сунется. А вот узнать, что и почему себе нафантазировала сестра, нужно немедленно. Пока ее настроенная на романтику дамскими книжками головка чего-нибудь не придумала. — Ты мне ничего не хочешь сказать? — Я кивком показала на дверь в покои Кевина. — Пожалуйста, скажи, что мне показалось.
Элиза смущенно потупилась, судорожно сжала ручку сумочки и покраснела как переспелый помидор. Судя по ее реакции, все намного серьезней, чем я предполагала.
— Эли? Но как же так? — Я смотрела на сестру и не верила. Как можно за три дня увлечься тем, кто ни во что тебя не ставит?
Эли закусила губу.
— Он ведь постоянно хамит и считает нас вторым сортом? — напомнила о неприглядной действительности.
— Это все его мать. Она его таким воспитала. На самом деле он другой, — возразила Эли, поднимая сияющие радостью глаза.
В любом другом случае я была бы счастлива: воплощения развеялись сами, не выдержав напора растущей симпатии. Но сейчас меня смущал не столько объект чувства, сколько алое пятнышко над головой сестры, пока еще размытое. Зарождающееся чувство должно быть сильным, раз оно воплощается в реальность. Как можно влюбиться за три дня?! Влюбиться в такого… такого… Кевина?
— На самом деле Кевин другой. — Кажется, слишком сильно скривилась, и Элиза решила меня переубедить: — Он галантный, обходительный, внимательный. Да, он бывает иногда резким. Но только когда того требует ситуация, не более! Ты просто не успела этого понять.
— Эли, а ты точно говоришь об этом Кевине? — Было подозрение, что мы с ней успели пообщаться с двумя совершенно разными Кевинами.
— Да!
— Но ты же сама говорила, как тебя достали он и его мать, пока я спала? — предприняла попытку вернуть с небес на бренную землю жертву женских романов.
— Они были резки, но ведь так делали не только они? — неуверенно пожала плечами Элиза.
— Стадное чувство сработало?
— Не знаю…
А она не совсем утратила способность здраво мыслить. Только вот рядом с ней явно угадывается силуэт боли и ярости.
Прости меня, сестричка! Если бы я заметила хоть один намек на то, что Кевин небезнадежен, сделала бы все, чтобы алая бабочка не только воплотилась в наш мир, но и обзавелась соседкой, парящей рядом с двэйном.
Тебя невозможно не полюбить, Эли. Но именно этот мужчина никогда не даст тебе того, на что ты надеешься: семьи. А участь игрушки, любовницы окончательно сломает тебя, моя мечтательная половинка. Знаю, мастера теней редко заводят фавориток, но мне кажется, Салливан как раз и является исключением.
— Эли, ты для него не больше чем симпатичная мордашка.
Элиза гневно вспыхнула, на глаза навернулись слезы.
— Неправда! Я не ребенок, я вижу, как он на меня смотрит!
— Как?
— Как на женщину!
— Как на временное развлечение, — поправила я.
Сестра замотала головой. Боль и ярость почти проявились.
— Эли, он
