Значит, я бесперспективная в другом плане. В каком? Надо спросить у муженька. Впрочем, и так понятно. Витор не знал конкретно, какие проблемы у моего отца, однако предположил: к сыщикам мы не обратимся. А моя бесперспективность — характер, скорее всего. Хм! Выбирал бы тогда кого-то похожего на Эли!
Я улыбнулась. Эли… Полгода мы ограждали ее от мира, старались не волновать. Перед балом она первый раз выехала в город из усадьбы. Но стоило влюбиться, как с ней произошло почти чудо. И не с ней одной. Я сутки без тоника — и чувствую себя нормально, за исключением того, что сейчас признать во мне эфирию может любой мастер теней. Но оба живущих тут мастера не станут сдавать меня храму, я им нужна. Если бы не вендиго, я бы посчитала пребывание в поместье Алистера даром предков.
Берта пришла как раз, когда я собралась к дяде. Нужно было узнать, кто наблюдал маму — то, что доктор был связан с мастерами, не давало покоя. А еще необходим тоник отца. Хоть пару флаконов. Это моя страховка. Нет, рисковать памятью беспричинно я не собиралась. Как и нарушать контракт и сбегать. Мне требовалась уверенность в том, что, если Витору придется вызвать подмогу, меня не поставят на учет и не разыграют как приз между мастерами теней.
Жена доктора, услышав, куда я собралась, сердито замахала руками. Во-первых, по легенде я должна проспать минимум до позднего вечера, а не шарахаться по особняку. Во-вторых, мой дядя только что отправился на пешую прогулку по окрестностям. С тетушкой Витора. И Майлзом в качестве экскурсовода. Как ехидно заметила Берта, двэйна удивительно быстро оправилась от приступа неизлечимой болезни. Неизлечимой, потому что нельзя вылечить то, чего в природе не существует. Дядя всегда был джентльменом и не смог отказать женщине в просьбе. А управляющий не вовремя попался даме под руку. Похоже, двэйна Софи питает к нему особую любовь. С чего бы вдруг? Да и зачем ей прогулка? Сына бы лучше навестила!
На вопрос, с чего она вообще решила устроить променад, Берта пожала плечами. После нападения, которое двэйна предпочла забыть, Салливан наконец осознала, что второго шанса в жизни может и не быть, дошла до сына, расстроилась и решила проветриться. И проветрить мужчин.
Ухаживать за больным сыном ей, видите ли, не пристало. Для этого есть квалифицированная обслуга: доктор, его жена и Эли.
— Заметь, тебя Софи не упомянула! — хмыкнула Берта, усаживаясь в кресло.
— Еще каких-то пару недель, и меня признают женой Витора! — улыбнулась я. — А Кевин точно ее сын?
— Точнее некуда! — Супруга доктора открыла саквояж, который приволокла ко мне в спальню, и начала сортировать флаконы с лекарствами и зельями по сроку годности.
Я предложила помочь, мне указали на кровать и заявили, что тут работы всего ничего. И посоветовали внимательно слушать.
Постукивая флаконами и пузырьками, Берта довольно быстро обрисовала оба обряда, которые может провести эфирия: спасение умирающего и разрыв связи с духом через путешествие в эфир.
У первого обнаружилось целых два варианта. Один надежный, но достаточно сложный в исполнении. В нашем случае — особенно, так как Витор не хочет принимать мою помощь. Второй простой, но ненадежный, непопулярный среди эфирий в силу технических причин и с подвохом.
— А как же я с ним… — Я потерла пальцами вспыхнувшие щеки. — В его крови ведь яд?
— Вот именно, только в крови. — Берта задумчиво поскребла ногтем капельку, застывшую на стекле флакона. — Да и помогает он только в половине случаев. Забудь! Будем уговаривать Витора сделать все как положено!
Забыть я не могла. Способ, конечно, своеобразный, но простой. К тому же Витор мне симпатичен, и я его жена. Не думаю, что это будет неприятно. Мне же понравились его поцелуи? Остальное тоже должно.
Все равно нужно вначале вытащить его, а потом спасать Эли.
Если второй обряд пройдет удачно, я стану человеком, а человек Алистеру не поможет.
В конце концов, останется первый сложный вариант со свечами, заклинаниями и прочим.
По избавлению Элизы от духа все было более-менее понятно. Я запретила себе сомневаться: все получится. Берта спасла того парнишку, и я смогу! Правда, спасаемого не нужно было заманивать в контур и уговаривать.
— Знаешь, почему нам сложно разрывать связь духа и его жертвы? — Берта закрыла саквояж, начала перекладывать просроченные лекарства со столика в корзину, чтобы потом их утилизировать. — Мы созданы помогать, а не причинять вред. Это против нашей сути.
Я удивленно уставилась на женщину.
— Нельзя причинять вред другому духу? А ничего, что он убивает мою сестру? Превращает ее в чудовище? Если я его не остановлю, от нее ничего не останется! Она даже переродиться не сможет. Потому что он разрушит ее душу!
— Ты не так меня поняла… Обычно духи так просто не сдаются. Тут они могут быть кем хотят. В эфире они всегда те, кем их создала природа. Нет, конечно, тебе может повезти и ты сможешь сделать это сразу. Но если этого не произойдет и ты не сможешь разорвать его связь с сестрой, придется его… уничтожить. Понимая, что в этом мире погибнет его тело. То, из которого он собирается переселиться.
— Пустое тело, в котором ничего не осталось от человека или нелюди, душу которого захватил дух. Я это переживу.
Берта недоверчиво покачала головой.
— Это не так просто. В нас нет холодного расчета мастеров теней. Да и бороться придется в эфире. А если дух окажется сильным? Ты ведь можешь погибнуть. Уверена, что хочешь попробовать?
— Да, — твердо ответила я. — У тебя получилось, выйдет и у меня.
Женщина снова слегка качнула головой, грустно улыбнулась.
— Мне попался не самый сильный дух. Впрочем, с другим я бы и не справилась. Я была совсем молоденькой эфирией, слабой. Чудо, что я смогла спасти того мальчишку и осталась жива.
Я открыла рот, собираясь возразить. Не в силе дело, а в том, что стоит за тобой. Кошку, защищающую котят, обходят стороной
