Колонну немецких грузовиков и два полугусеничных броневика «Ханомаг» лейтенант Ракитин засек на параллельной улице. Приказал шоферу своего трофейного «Опель-Блитца» поддать газу. Решили устроить засаду на следующем перекрестке. Стрелки с пулеметом Дегтярева и несколькими самозарядными винтовками Токарева высадились на ходу и заняли позиции в развалинах домов. С собой у них было изрядное количество бутылок с зажигательной смесью и ручных гранат.
Среди солдат в засаде было и три расчета противотанковых ружей. В городских боях такое мощное средство усиления, как 14,5-миллиметровое ружье ПТРС, не раз выручало в сложной ситуации. Тяжелая пуля с каленым сердечником без труда пробивала кирпичную кладку, могла навсегда остановить легкий немецкий танк или такой вот полугусеничный бронетранспортер. Бронебойщики нередко вели прицельный огонь на подавление защищенных пулеметных гнезд противника. Причем с большей, чем обычно, дистанции. Даже попадание во вражеский пулемет приводило к тяжким увечьям немецких солдат. Мощный удар – и запчасти «машингевера» вылетают прямо в лицо. А если фрицы прячутся за кирпичной стенкой – то лицо и руки, а также открытые части тела секут острые обломки кирпичей. На жаре и в антисанитарии такие раны нередко гноились, а это уже было весьма серьезно.
Виктор расставил три свои бронемашины за завалами. И вот в гуле и треске пламени, в грохоте разрывов бомб и треске очередей послышался близкий рев моторов. Гитлеровцы приближались, но разглядеть что-либо в дыму пожарищ было невозможно, несмотря на то, что ночью было относительно светло – как в сумерки. Всему виной – зарево пожарищ.
На фоне этого зарева отчетливо выделялись только темные силуэты немецких броневиков и грузовых автомобилей с солдатами. Для пограничников – метких стрелков, этого было достаточно.
– По фашистской сволочи – огонь! – проорал приказ Виктор, на мгновение перекрывая командирским голосом все остальные звуки.
Ответом ему стал треск и грохот выстрелов. Пулеметы Максима в кузовах бронированных грузовиков ударили разом. К ним добавился огонь «Дегтярева-танкового» из броневика БА-20. Эта машинка по сравнению с бронированными громадами танков казалась совсем игрушечной, но в реальном бою важно не простое сравнение тактико-технических характеристик. В пылу сражения каждая мелочь, дающая перевес, играет исключительную роль. Очереди прошили тент на кузовах немецких грузовиков, изрешетили борта кузова и кабины. Из засады ударили пограничники НКВД, метким сосредоточенным огнем подавляя саму способность гитлеровцев к сопротивлению.
Захватчики и каратели рассчитывали на собственную боевую выучку, и она действительно была достаточно высока в Вермахте образца 1942 года. Но в этом бою гитлеровцы встретились не с наспех обученным и кое-как вооруженным ополчением, и даже не с линейными частями Красной Армии. Против «дойче зольдатн», покоривших пол-Европы, сейчас сражались не менее крутые профессионалы НКВД, закаленные еще в пламени приграничных сражений 1941 года. Воины в зеленых фуражках ни разу за всю Великую Отечественную войну не отступили без приказа! При том, что практически всегда они сражались с превосходящими силами врага. Теперешний бой не стал исключением.
Запылал подожженный бутылками с «коктейлем Молотова» головной броневик немцев. Второй «полугусеничный гроб» попытался сдать назад, сманеврировать, но спустя несколько минут боя замер и он от метких выстрелов из бронебойных ружей. Подбив «бронированный полугусеничный гроб», расчеты противотанковых ружей открыли беглый огонь по грузовикам. Пятизарядные ПТРС, снаряжаемые отъемными пачками, были немного тяжелее и сложнее противотанковых ружей Дегтярева, но позволяли вести довольно плотный огонь без постоянной перезарядки после каждого выстрела.
Пограничники НКВД сражались не просто яростно – на бранном поле они действовали четко и слаженно, как единая команда. Стрелки с автоматическими винтовками СВТ-40 прикрывали пулеметчиков. Воины, вооруженные пистолетами-пулеметами Судаева, постоянно перебегали от укрытия к укрытию, поливая гитлеровцев короткими очередями. Опытные стрелки легко «отсекали» по два-три выстрела, а магазин на тридцать пять патронов давал достаточный запас боекомплекта. Когда кто-либо перезаряжал оружие, его боевые товарищи не давали противнику вести прицельный огонь, а в критических ситуациях еще и делились патронами.
При этом спешенные стрелки прикрывали пулеметчиков в бронированных кузовах трофейных грузовиков. «Максимы» заливались злобным стрекотом, кроша в кровавый винегрет гитлеровскую нечисть!
Темп стрельбы в восемьсот выстрелов в минуту и водяное охлаждение ствола с массивным кожухом оказались как нельзя кстати. Затворы плевались дымящейся латунью стреляных гильз. Их уже было так много, что пулеметчики стояли буквально по щиколотку в блестящих цилиндриках, диаметром 7,62 миллиметра. Машины смерти авторства американца Хайрема Максима методично исполняли свою работу.
Внезапность атаки, яростный напор, с которым атаковали советские пограничники, профессионализм воинов НКВД ошеломили гитлеровцев. А защитники Сталинграда только усиливали натиск! Перебегая от укрытия к укрытию, солдаты лейтенанта Ракитина продолжали вести прицельную стрельбу, забрасывать противника гранатами. Всего за четверть часа жестокого боя было уничтожено около сотни гитлеровцев, примерно столько же – рассеяно среди развалин. Оккупанты и каратели получили жестокую и смертельную взбучку от защитников Сталинграда. Солдаты лейтенанта Ракитина пленных не брали.
– Так, зачистить тут все, собрать трофейное оружие, боеприпасы и снаряжение. Выдвигаемся дальше, – приказал Виктор.
– Есть, командир.
– Товарищ лейтенант, вас вызывают по рации, – сообщил радист из «штабного» броневика «Опель-Блитц».
Виктор забрался в бронированный кузов, нацепил наушники и принял из рук радиста «лягушку» микрофона.
Командование приказывало возвращаться из «Заполотновского» района. Пользуясь неразберихой, механизированная разведка немцев, оказывается, промчалась на большой скорости мимо Привокзальной площади и достигла площади Павших Борцов. Передовые группы гитлеровцев чуть было не выехали к командному пункту 62-й армии на улице Пушкинской – а это практически в самом центре Сталинграда!
Огонь по врагу открыли сами штабисты и бойцы армейского заградительного отряда НКВД. Не вступая в бой, бронетранспортеры немецкого разведывательного батальона рванули дальше к Волге, к переправе номер два. Одна из бронемашин доехала аж до спуска на Астраханский мост через реку Царицу, где «благополучно» подорвалась на противотанковой мине.
– Возвращаемся, – хмуро бросил бойцам лейтенант Ракитин. – Приказ командования.
Но и на обратном пути воинам НКВД по охране тыла пришлось в очередной раз схлестнуться с гитлеровцами.
Три броневика маневренной группы вылетели из-за поворота полуразрушенной улицы, когда большой отряд немцев атаковал засевшую в подвале дома горстку защитников Сталинграда.
– Рус, сдавайс! Буль-буль у Вольга! – орали оккупанты.
Из узких окошек полуподвального помещения в ответ раздавались отрывистые винтовочные выстрелы и короткие очереди. Несколько врагов упали как подкошенные – защитники импровизированного ДОТа стреляли редко, но метко. Гитлеровцы ничего не могли поделать с горсткой советских храбрецов. Даже обстрел из пушки, которую немцы выкатили на прямую наводку, мало чем помог. Зажиточные купеческие дома в Сталинграде, бывшем Царицыне, строили основательно. Тогда на перекресток улиц выкатился немецкий огнеметный танк. Машина смерти под названием «Flammpanzer» выглядела маленьким и неказистым бронированным уродцем. Собственно, им она и являлась, поскольку конструкция была создана на базе легкого танка «Panzerkampfwagen-II». От базовой версии он отличался башней, вооруженной только пулеметом,
