Сегвар снова почувствовал взгляд, теперь откуда-то сзади, ему послышался шелест антигравитационного поля глайдера, он резко развернулся, чтобы захватить прицелом невидимого противника, каким-то образом подкравшегося со спины, и тут же повалился навзничь, оглушенный мощным ударом в затылок. Даже вскрикнуть не успел. Тело глухо шлепнулось о стальной пол, выстеленный металлическими плитами, станнер, вылетев из бессильной руки, звонко щелкнул и прокатился до самой двери, за которой укрылся Ник, державший в руке еще не включенный вибронож. Вибронож при включении издает хоть и тихое, но гудение, которое легко может расслышать опытный человек с острым слухом. А среди мусорщиков глухих не водилось.
– Молодец, Шарик! – Ник наклонился над Сегваром, пощупал пульс. Тот был вполне хорошего наполнения, Шарик очень аккуратно двинул бандита в затылок, так, что оглушил, но череп оставил целым. Максимум сотрясение мозга.
Ник, не теряя времени, деловито стащил с бандита боевой комбез. Комбинезон был в точности таким, какой Ник не так давно нашел в корабле, из-за которого его едва не убили. Возможно, даже тот самый комбез. Отличие только в том, что тогда он был разряжен, батареи уже давно выдохлись, а этот полон на семьдесят процентов заряда. Отличие заряженного комбеза от незаряженного довольно велико, это как между изодранной и целой рубахой. Целая греет и укрывает, а изодранная – только местами. Заряженный комбез в том месте, в которое попадает заряд бластера или пуля, мгновенно утолщается, гася энергию выстрела, незаряженный этого сделать не может, и уповать приходится только на крепость материи комбинезона.
Заряженный автоматически подгоняется по телу, облепляя его, как вторая кожа, и не мешая движениям. Незаряженный просто висит мешком.
Заряженный вентилирует тело, выводит пот и подводит чистый воздух, при этом уберегая от перегрева и переохлаждения, незаряженный ничего такого не может.
Были и еще несколько приятных свойств у боевых комбезов, но они уже, в общем-то, несущественны. Главная функция боевого комбеза – защитить хозяина от огня легкого пехотного оружия, вроде легких бластеров, игловиков и станнеров. Такие комбезы часто используют пилоты истребителей (но уже вместе с гермошлемом), а еще телохранители и охранники, обеспечивающие безопасность богатых персон. По крайней мере так было написано в руководстве по эксплуатации этих комбезов – Ник читал и запомнил.
То, что комбез был надет на врага, был в употреблении, Ника беспокоило меньше, чем ничуть. Это не тот мир, не та планета, чтобы быть брезгливым или мнительным. Есть хорошая вещь, которая нужна Нику. И есть ненавистный враг, который вскоре умрет, – в этом Ник не сомневался. Это факты, которые существуют сами по себе, и рассматривать их с какой-то иной точки зрения было бы просто глупо.
Станнер тоже отправился к Нику, заняв свое место на груди комбеза (специальное гнездо под оружие, очень удобная вещь). Видон в карман – с ним потом. Насчет него тоже есть кое-какие мысли. Затем он затащил Сегвара в каюту и запер дверь изнутри – защелка была механической и практически неубиваемой. Старый корабль, а старые вещи частенько служат гораздо дольше новых. Закон такой. Умели в старину делать хорошие вещи.
Если как следует запереться в каюте, то, чтобы ее вскрыть, понадобится заложить приличный заряд взрывчатки. Либо применить полевую артиллерию, что в условиях тесного коридора звездолета равносильно смертному приговору для стреляющего. А ручной бластер эту дверь не возьмет! Знали, что делали, когда выбирали этот корабль под временную базу.
Связал руки и ноги Сегвара скрученными в жгуты полосками ткани, оторванной от многострадальной рубахи. И только закончил свое дело, бандит начал подавать признаки жизни. Зашевелился, застонал, затем открыл глаза и мутным взглядом стал рассматривать Ника, усевшегося рядом на упаковку с водой.
– Дай попить! – хрипло выдавил из себя Сегвар, но Ник не пошевелился.
– Обойдешься! – Тон его был ледяным, холодным, как никогда не виданный им вживую лед. – Какого черта вы тут собрались? Что тебе от меня надо?
Сегвар вздохнул, смиряясь с мыслью о том, что сейчас промочить пересохшее горло не удастся, и в нескольких словах поведал Нику, какой он видит его дальнейшую судьбу. И чем дольше Сегвар похвалялся, тем больше расширялись у Ника глаза и насмешливее становилась улыбка. В конце концов, он захохотал – весело, заливисто, как не смеялся уже много лет:
– Идиоты! О господи! Ну какие же вы идиоты! Все банды собрались ради того, чтобы отнять у меня мифические сокровища?! Ох, ну какие же вы придурки! Убивали друг друга ради выдумки! Сказки! Да кто вам сказал, что я что-то нашел?! Какой клад?! Какой трюм?! Вроде бы взрослые люди, а верите во всякую чепуху! Нет – то, что ради этого вы убивали друг друга, – просто замечательно! Воздух будет чище! Но чтобы вы, опытные, тертые-перетертые мусорщики, поверили в такую чушь?! Ну, сам подумай: как могли инопланетчики бросить такие сокровища?! Ну как?! Ты бы бросил? Шама бы бросил? Так почему они, жадные инопланетные твари, бросят хоть что-то ценное?!
– Ты хочешь сказать, что не находил никакого корабля, наполненного сокровищами? – медленно начал Сегвар, чуя всем своим существом, что парнишка не врет. Зачем ему врать?
– А ты только теперь догадался? – снова хохотнул Ник. – Ну как ты, такой дурак, мог управлять целой бандой?! Да если кто-нибудь поймет, что ты такой идиот, он тебя сразу пошлет куда подальше! Ну сам подумай: как этот клад не нашли
