– Я не сделаю этого! Честь офицера не позволяет мне…
– Врежь ему! – Парень кивнул девочке, очень похожей на дочь капитана, та шагнула вперед и без замаха, очень ловко и умело ткнула в район печени твердым, будто стальным кулачком. Капитан от боли едва не потерял сознание, а из глаз у него невольно брызнули слезы:
– Скотииинааа…
– Капитан, ну что ты тратишь свое и наше время! – укоризненно помотал головой парень. – Ну зачем эти глупые пафосные речи? Вы все равно сделаете то, что я говорю, но только при этом будете в синяках, а возможно, и с повреждениями внутренних органов! Ну зачем тебе это надо? Ты терпеливый, да? Ну сейчас мы будем бить, к примеру… вот его!
Он указал на Третьего, замершего в кресле и вытаращившего глаза от ярости и страха.
– Она ему сейчас отобьет мужские причиндалы, и, возможно, он больше не сможет иметь детей. Хотя… у вас же есть аптечки! Вы все можете вылечить, да? А вот у нас на Сирусе нет аптечек! И мы, чуть что, подыхаем! Потому что нет, понимаешь?! Нет аптечек!
Его бесстрастное, даже доброжелательное лицо вдруг изменилось, стало страшным, бледным и… больным. Будто изнутри грызла какая-то нестерпимая боль, которую парень едва переносил. И теперь он готов был поделиться своей болью со всеми, кто сейчас его видел.
– А мы вот как сделаем – сейчас она оторвет ему яйца! И раздавит ногой! Прямо здесь! Может, потом вы и сумеете вырастить ему новые, но больно будет – ужасно! А еще он может истечь кровью! Там много сосудов, и они сильно кровоточат. Он умрет. И все потому, что ты не захотел приказать людям сидеть в шлюзе и не высовывать нос оттуда. Но лучше пусть погибнет один, чем сотни. Согласись – это правильно. Один труп или много трупов. Ведь я и впрямь взорву корабль. Мои малыши умеют это делать. Разгонят реактор до предела, и…
– Хорошо! Никого не трогай! – Капитан в душе был даже рад, что все так сложилось. Теперь его престиж не пострадает. Ведь он сдался не ради себя! Ради экипажа! Ради спасения жизни множества людей!
– Руки развяжи! – Капитан дернулся всем телом, скривил губы. – Виртуальная панель настроена на меня! Отзовется только мне!
Один из пауков, стоящих рядом с капитаном, поднял лапу (не мохнатую, как почему-то тот ожидал) и чиркнул по кокону в левой подмышке офицера. Потом – в правой подмышке. Путы опали, и руки освободились.
Капитан помассировал запястья, мучительно раздумывая над тем, не стоит ли попытаться выхватить бластер, но тут же отказался от этой идеи, покосившись на двух пауков, стоявших рядом. Он видел, как быстро двигаются эти твари: так, что их движения смазываются, не позволяя рассмотреть объект. Героически умереть он всегда успеет, а у дочки сегодня день рождения! Как же он ее поздравит, если погибнет, разорванный на части мерзкими пауками?
Кстати, откуда этот чертенок их взял? Биороботы, скорее всего. Вот тебе и шаргион! Вот тебе и «нет на борту никого, только три человека»! Идиоты! Он еще предъявит этому тупому вояке!
– Слушать всем! Говорит капитан крейсера «Гордость Ладии». Рубка захвачена группой бунтовщиков, которые угрожают его взорвать, если мы предпримем в отношении них какие-либо действия. Бунтовщики гарантируют всем жизнь и свободу после того, как их сообщники активируют боевую платформу номер один. Прошу не предпринимать ничего, что могло бы поставить под угрозу жизнь пятисот человек на борту корабля. Пока что все члены экипажа и бойцы десанта живы и здоровы.
– Ты ведь не убил тех, кто остался в твоем корабле? – с тревогой спросил капитан, глядя на довольную физиономию парня.
– Зачем? Их связали, и они теперь валяются в коридоре, как смирненькие куклы. Когда все закончится, вы сможете их забрать.
Капитан кивнул и замер, угрюмо уставившись в пол. Что теперь будет? Он все передавал не только по внутренней связи, но по внешнему каналу – для линкора. Поняли ли они? Решили ли, что им придется самим идти к платформе? А это теперь единственная возможность остановить бунтовщиков!
– Включи канал связи с линкором! – резко потребовал парень. – Скорее!
Капитан, чуть помешкав, повиновался, и парень заговорил – резко, требовательно:
– Здесь Шарик! Линкор, прекратите движение в направлении платформы! Если вы продолжите свой путь, я начну стрелять! А вы не сможете стрелять, не рискуя попасть по своему крейсеру! А еще я буду убивать экипаж! И сделаю это начиная с высших чинов, пока не дойду до самого низшего! Остановитесь! Смерть этих людей будет на вашей совести! И, кстати сказать, вы готовы положить половину своего экипажа ради того, чтобы захватить старую, никому не нужную платформу? На ней сотня лучших бойцов в самой лучшей экипировке! С боевыми роботами, полевыми бластерами и всем тем, что есть у звездного десанта! Вы сможете пройти тоннели платформы, не положив там как минимум три сотни парней? Не делайте глупостей! Вам же сказали: мы не хотим выходить из Империи! Мы просто меняем местную, нехорошую власть на свою! Остановитесь, иначе смерть всех этих людей будет на вашей совести! – повторил Ник.
– Ты ответишь за это, скотина! – Голос командора был полон холодной ярости, но… корабль остановился. И притих.
– И сколько мы будем так сидеть? – уже спокойнее спросил капитан, вслушивающийся в так называемые переговоры (а точнее, монолог) со вполне понятным волнением.
– Пока мне не подадут сигнал, – безмятежно ответил паренек, бесцеремонно сбрасывая из кресла на пол охнувшего и выругавшегося Третьего. – Скорее всего, пару часов.
Он уселся в кресло помощника и замер, закрыв глаза и расслабившись, будто спал. А может, и спал – с него станется. Вон какая у него каменная физиономия была
