Грудь широкая, плечи крепкие, под тонкой тканью угадываются узлы мышц.
Уверен в себе, смотрит прямо, не уткнувшись взглядом в пол, хотя руки скованы за спиной, а справа, слева, спереди и сзади идут десантники, вооруженные, как боевые машины: экзоскелеты, броня, на плечевых турелях бластеры и автоматические пушки (на случай постановки врагом энергетической защиты). Каждый десантник, как эпический великан, возвышается над парнишкой минимум на голову. И за счет роста, и за счет сантиметров, добавленных к нему ботинками и шлемом высшей защиты.
Десять минут неспешного шагания по коридорам, и вот чужак стоит в рубке перед капитаном, с плохо скрываемым любопытством поглядывая по сторонам. Рядом – две маленькие, стройненькие девушки, выглядящие сущими детьми по сравнению даже с чужаком. А уж на фоне рослых космолетчиков – вообще впечатление странное. Может, они и впрямь дети? Хотя… нет. Фигуры у них что ни на есть женские… впрочем, современные дети рано взрослеют! Посмотришь на них – кажется, что этой кукле давно пора замуж! А ей всего двенадцать лет. Дура дурой, а все женское при ней!
Капитан вдруг вспомнил дочь и вздохнул: не успевает к ней на день рождения из-за этого проклятого бунта! Угораздило же их, чертей?! А он чтобы еще раз повелся на чьи-то просьбы?! Да пропади они все пропадом, эти одногруппники и друзья! Тьфу!
– Ну и как же ты дошел до такой жизни? – вдруг неожиданно для себя спросил капитан, разглядывая парня, стоящего посреди толпы десантников. Потом досадливо махнул рукой, будто отгоняя мошек, и приказал: – Оставьте нас! Ну что вы столпились, как стадо! Готовьтесь к десантированию на платформу! Все вон из рубки! Да не все, черт побери, экипаж, остаться! Десантники – готовиться к штурму!
– Командор, я протестую! – Командир батальона недовольно помотал головой. – Это же сирусянин! Не смотрите, что он такой мелкий да добрый! Это зверюги, самые настоящие зверюги! Оставьте хотя бы десяток бойцов!
– Они оказали сопротивление? – Капитан поморщился, глядя на съежившихся девчонок, очень напоминавших ему старшую дочь.
– Нет, но… у них были бластеры!
– Они стреляли?
– Нет, но…
– Командир, идите и займитесь делом! Нас тут десять человек! А против нас трое детей со связанными руками, уж не позорьте наши седины!
Третий хихикнул – до седин ему было еще далеко. Командир десантников понял смешок по-своему, грозно взглянул на «хлыща», припечатав его тяжелым взглядом, и, громыхая по металлопластовым плитам тяжелыми ботинками, вышел из рубки. О чем ему говорить с этими напыщенными идиотами?! Пусть все будет как будет. И хорошо бы, чтобы этот дурак получил урок на всю свою оставшуюся жизнь! Теперь почти хотелось. Лощеные хлыщи! Самодовольные летуны! Тьфу!
– Ты что-то сказал? – спросил парнишка приятным, почти мелодичным голосом, и командор нахмурил брови: что за панибратство? Потом вспомнил – ну да, планета каторжников, у них не приняты вежливые обращения. Все просто, все по-тюремному.
– Я спросил: как ты дошел до такой жизни? Кто тебя заставил напасть на станцию?
– Капитан, я ведь тебе уже говорил – у нас революция, меняется власть. А вы нам мешаете. Не мешайте нам, и все будет хорошо! Пожалуйста!
Капитан молча, не зная, что ответить, посмотрел на парня, затем оглянулся на Первого, будто ожидая поддержки, и, не найдя ее, возмущенно спросил:
– Да ты сдурел?! Ты же прилетел сдаваться! А теперь что? Опять за старое?! Все, парень, поздно! Теперь ты наш!
– Я тебя обманул, капитан… – Парень вздохнул. – Извини… но я все равно не хочу вас убивать!
Дверь рубки вдруг утонула в стене, будто кто-то снаружи приложил руку к панели замка, и в открытый проем хлынула шевелящаяся масса пауков! Они были разного размера – от маленьких, с кулак величиной, до огромных, по пояс взрослому мужчине. И бежали они не так, как это показывают в дурацких фантастических фильмах про инопланетных захватчиков или про пауков-мутантов, – никакого стрекота, никакого визга или шипения (ну как пауки могут шипеть?!), только цокот маленьких и больших ножек по металлопластовому полу и скрежет, когда нога паука проскальзывала на полированной пластине. Буквально через три секунды все люди в рубке были надежно упакованы в объятиях этих тварей. А еще через минуту связаны прочной, обмотанной вокруг тела липкой нитью, разорвать которую не смог бы и самый могучий силач.
Парень поморщился, напрягся так, что лицо его покраснело от натуги, в воздухе послышался тихий щелчок, и вот он уже потирает запястья, на которых болтаются остатки пластиковых пут.
«Надо было за большие пальцы вязать, идиоты!» – подумал капитан, грудь которого часто вздымалась, а лицо горело от осознания своей беспомощности и… глупости! Надо же было так свалять дурака! И правда, стоило оставить в рубке пяток десантников! Но теперь уже поздно об этом думать. Теперь надо думать, как выжить!
– Да ты вообще понимаешь, что делаешь?! – Голос капитана предательски сорвался, и он прокашлялся, чтобы не допустить позорного истерического взвизга. – Ты напал на имперского боевого офицера! Ты понимаешь, что тебе грозит?! Сейчас же развяжи нас и сдайся!
– О господи! – Парнишка насмешливо возвел глаза к потолку. – Капитан, ну не делай так, чтобы я считал тебя идиотом! Моя задача была остановить ваш корабль с десантом! Я это сделал! Линкор стрелять теперь по нам не будет! И десант на платформу не полетит! А группа на платформе вот-вот вскроет систему, и тогда вашему линкору не поздоровится – я станции помогу! Да она и сама справится – так задаст этому скоту, что мало не покажется! Его счастье, что Шарик еще маленький, иначе бы он размазал этого напыщенного идиота по космосу! Только и умеет, что торпеды пускать! Гад! Все бока отбил…
– Что ты хочешь? Что ты с нами сделаешь? – вопросил капитан, пытаясь пошевелить руками.
– Ничего. Сейчас мои малыши разбежались по кораблю, заперли двери шлюзов, заклеили их намертво – только взрывать. Скоро начнется тревога, они будут с тебя требовать информацию, а когда ее не получат, взорвут двери. И попытаются тебя освободить. Но тогда я пригрожу, что уничтожу корабль
