— А я вот сейчас возьму и плюну! Сожгу тебя к чертовой матери! Мне уже все равно! Одним колдовством больше, одним меньше, зато тебя больше не будет! Дети есть?
— Есть! Четверо! Не убивайте! Они пропадут без меня!
— То есть меня убивать можно, а тебя нет? — с нарочитым сомнением протянул Олег, ярость которого кипела, как вода в электрочайнике. — Если бы ты убил меня — все шито-крыто, так? А раз не вышло — теперь и про детей вспомнил? Ах ты, паскуда паскудная! Нет, надо тебя разнести по камешкам, надо! Потомственный ты трактирщик! Гад ты потомственный, жулик и аферюга!
Олег распалялся все больше и больше. Чем больше он думал о том, как пойдет выручать свою вещь, тем активнее кипела его ярость и тем меньше хотелось прощать этого придурка.
Нет, так-то Олег его понимал — прекрасно понимал! Сдать постояльца или пострадать самому? Какие тут варианты? Но очень уж не хотелось оставлять без внимания откровенную подлость. Фактически с его помощью Олега разорили! Напрочь! Из здешнего олигарха он снова стал нищим бездомным грабером! Ну вот кому такое может понравиться?! Произошло полное крушение его планов. «Недолго музыка играла!»
— Я заплачу! Я много заплачу! Сто золотых! И ваши верну без процентов! Я не виноват! Меня заставили!
— Все так говорят… — Олег повел руками, и в воздухе повисли два «скрипичных ключа» — один красный, другой синий. Трактирщик явно знал, что это такое, потому что завизжал, заскреб ногами и попытался отодвинуться подальше.
— Пусть заплатит! — вмешался Савах, до тех пор помалкивающий где-то за спиной у Олега. — Что нам в его смерти? А деньги нужны! Очень нужны!
— Правильно! — воспрянул духом трактирщик. — Очень умный мальчик! Просто гений! Послушайте его! Зачем вам моя гибель?! А деньги всегда всем нужны! Я прямо сейчас вам дам денег! Мы пойдем вниз, и я вам отдам все, что обещал!
Рука Олега замерла, «скрипичные знаки» поблекли и медленно растворились в воздухе.
— Вещи возьмите. И мои, и свои! — приказал Олег, не глядя на своих помощников. А потом вперился взглядом в трактирщика и приказал: — Веди! Отдашь все, что обещал. А не отдашь, я раскатаю твой вертеп по бревнышкам! И попробуй только вытворить что-то непотребное! Я слежу за тобой!
И они пошли.
В зале все так же продолжалось веселье, но только народ уже был гораздо более пьян — потные женщины в размазанной по лицу косметике висли на шеях у таких же пьяных, слюнявых мужчин. Те, не стесняясь окружающих, лапали их обнаженные груди, а на одном столе плясала совсем молодая девица, на вид не более пятнадцати-шестнадцати лет. Ее с обеих сторон придерживали за руки два дюжих парня — толстогубых, краснолицых, похожих друг на друга. Девица визжала, хохотала и в такт музыке высоко, как гимнастка, задирала свои довольно-таки стройные и крепкие ноги. При этом каждый желающий мог удостовериться, что нижнего белья на девушке нет и в помине.
Зрелище было сколь постыдным, столько и завораживающим, особенно когда девка повернулась спиной, нагнулась и яростно затрясла своей ладной, гладкой попкой.
Олег при виде такого даже чуть замедлил шаг, на миг забыл о кипящей в душе жажде мести и о потерянном сокровище.
В сознание его привел незаметный тычок в спину от Севии, прошипевшей ему в затылок возмущенную тираду:
— Я лучше могу! И задница у меня красивее! И все остальные части тела! Хватит глядеть на эту грязную потаскушку — к делу! Если захочешь — я потом тебе так же станцую! Нет — еще лучше! Так задом потрясу — ты в обморок упадешь от желания!
Олег удивленно поднял бровь — неужели достопочтенной дочери аристократа известны такие грязные танцы?! Но оборачиваться не стал и говорить ничего не стал, а, ускорив шаг, догнал трактирщика, чтобы войти с ним в комнату-хранилище, зорко следя за тем, чтобы зловредный владелец общепита не заперся в деньгохранилище, показывая оттуда местные «факи» и строя глумливые рожи.
Честно сказать, при всей своей раздосадованности поведением хозяина гостиницы, Олег не знал, хватит ли ему силы духа, чтобы сжечь все здание вместе с его содержимым. Все-таки он же не маньяк какой-то, а бывший ветеран войны — хоть и ушибленный на голову, но не откровенный берсерк.
Никакой неожиданности не произошло — трактирщик не попытался спрятаться за решеткой, падающей с потолка, не сообщил о своих проблемах нарочито скучающему вышибале, внимательно отслеживающему происходящее в зале. Обыденно, деловито достал и отсчитал все деньги, что Семиг сдал на хранение, и приплюсовал сотню золотых — маленьких таких монеток, размером всего с ноготь мизинца. Эдакие чешуйки — и не заметишь, как потеряешь. Правда — потолще, чем рыбья чешуя. «Копейка» — вот размер здешней золотой монеты. Основной золотой. Есть еще какие-то, но Олег пока в этом не особо разбирался.
В золотом — двадцать мелких серебряных монет, или десять крупных. Соответственно в мелком серебре — двадцать медяков, или десять — в крупном. Все довольно просто и без особых изысков. Крупные монеты, как говорили его «ученики», здесь не любят — и таскать тяжело, и разменивать трудно. В основном такая вот мелочь, которую легко таскать в мешочках-кошелях.
Относительно легко, конечно. Сейчас мешочек весил… хм-м… да с полкило, не меньше! Или даже больше! Монетки вроде бы и небольшие, но толстенькие и увесистые. Олег почему-то раньше и не задумывался — насколько много весит золото. А в каждой монетке было грамм пять, не меньше.
Расстались с трактирщиком не очень хорошо. На улице, возле крыльца. Он мрачно спросил, есть ли к нему еще претензии, услышал, что претензий больше нет, развернулся, пошел к трактиру. Пройдя шага три, остановился, обернулся вполоборота и негромко сказал:
— Больше не приходите, господин Семиг. Я никому не скажу, что вы магичили у меня в трактире. Но больше никогда не приходите! — и пошел туда, где шум, веселье и никаких злых боевых магов. Зарабатывать деньги. Нужно же восполнить убыток после таких вот… переговоров.
Олегу не было его жаль. На двух стульях сразу усидеть нельзя. Если ты