И прошлый раз этот особняк своей эмоциональной атмосферой напоминал скорее склеп, чем жилое здание, а сейчас это сходство стало осязаемым. Люди окончательно покинули дом. Если честно, я ожидал увидеть здесь какие-то запрещающие ленточки или пломбы на дверях, но все было намного проще – в прихожей на стуле дремал пожилой городовой.
– Здравия желаю, ваше благородие, – вскочил седоусый дядька, вытягиваясь в струнку перед юнцом-офицером.
– Мне нужно еще раз осмотреть место преступления.
В ответ городовой лишь выпучил глаза, не понимая, с чего бы это мне взбрело в голову спрашивать у него разрешения.
Мне же проще.
Возвращаться обратно в эту спаленку жуть как не хотелось, но придется. Краски чудовищной инсталляции уже сильно поблекли. Кровь на стенах стала коричневой, а на простынях вообще почернела. Даже казалось, что за сутки все покрылось налетом пыли и посерело.
Несколько кругов по комнате и изучение деталей под недоуменными взглядами Андрея и Евсея ожидаемо ничего не дали.
Что я вообще хотел здесь увидеть? С моими-то нулевыми познаниями в следственном деле и минусовыми способностями в дедукции. Даже отпечатки пальцев, которые и снять-то у меня нечем, к тому же без основательной базы, ничего не дадут. Толку не будет, даже если начну ползать здесь на четвереньках с лупой, разглядывать волосики и сколы, пробовать все на вкус и нюхать.
Так, стоп! Нюхать? А ведь это мысль.
– Андрей, подожди-ка нас внизу, – жестко приказал я.
Парень даже немного обиделся, но молча козырнул и быстро спустился по лестнице.
Мое поведение вызвало немой вопрос у казака, на который я тут же дал подсказку:
– Евсей, а как у вашего брата с обонянием?
– С чем?
– С нюхом.
– Я вам не пес какой, чтобы по следу бегать, – тут же набычился казак.
– Никто не собирается пускать тебя по следу, – с показным удивлением ответил я. – Мне нужно, чтобы ты использовал данное тебе Господом, чтобы заметить недоступное мне.
Такая трактовка не то чтобы успокоила оборотня, но все же озадачила.
– Тут много крови, она все забивает.
Вот честно, даже самому кажется бредовым использовать опыт сериальных героев.
– Постарайся отделить запах крови и учуять хоть что-то, чего не может быть в спаленке юной барышни.
– Ну…
– Не попробуешь – не узнаешь.
С этим доводом казак согласился. Он прошел по комнате, втягивая носом воздух, затем покосился на меня и внезапно потемнел лицом. Нос вытянулся и почернел, вокруг него лицо покрыла коротенькая шерсть.
Все никак не привыкну к этим фокусам.
Теперь частично изменившийся оборотень втягивал воздух прерывисто, как это делают собаки. Да и движения казака стали резче и стремительнее. Он быстро еще раз обежал комнату и резко остановился у стойки кровати.
Через мгновение лицо Евсея приобрело привычный вид.
– Вот, – ткнул он пальцем в столбик, – не знаю, что это такое, но воняет премерзко.
Я подошел ближе и увидел смазанное пятно серого цвета. Обнюхивание ничего не дало.
Да, запах непривычный, но для меня слишком слабый. Это даже на зацепку не тянет. Ладно, проверим эту ниточку и после этого отпустим ситуацию. Просто хотелось очистить совесть и в дальнейшем спать без кошмаров, будь то приветы из иного мира или послание воспаленного совестью подсознания.
– Евсей, в городе есть кто-то из ваших, кто хорошо знает город и бывал во всех его концах?
– Петруха Баламут извозчиком работает, – явно поняв, что я имею в виду не казаков, ответил Евсей.
Грубо срезав с кроватного столбика изрядный кусок дерева вместе с пятном, мы направились на поиски извозчика-оборотня. Вот еще одна загадка этого мира: по всем легендам и преданиям, кони должны до жути бояться оборотней. Ладно у Евсея в Топинске остался конь казацкий, а значит непростой, но вот чтобы оборотень занимался гужевым извозом… Или у него паровое такси?
Ответ на свой вопрос я получил сразу, как увидел, на чем кастрюлит Баламут. Нет, он не являлся владельцем дорогого паромобиля. В его крепкие сани был впряжен такой конь, который не то что оборотней, даже чертей вряд ли испугается. Вороной красавец с белой звездой на лбу. И как он только оказался в оглоблях саней? Ему бы выступать на скачках или возить на себе сановитых особ. С другой стороны, судя по бешеному блеску в глазах вороного, справиться с ним мог только оборотень. Мне точно и в голову не взбрело бы не то что садиться на этого зверя верхом, но даже быть пассажиром влекомых им саней.
Хозяином этого монстра был чернявый парень, в венах которого наверняка играла изрядная доля цыганской крови. Особенно об этом говорили даже не смуглая физиономия и серьга в ухе, а до предела гламурные сапоги из красной кожи.
– Привет, Баламут, – поздоровался Евсей, когда мы подъехали к коновязи у большого трактира.
Наши сани остановились поодаль, и к извозчику мы подошли вдвоем. К тому же я в последний момент немного отстал.
– Привет, Моченый.
Опа, интересная у казака погремуха. И, похоже, она ему не очень-то нравится. Вон как он зыркнул сначала на извозчика, а затем на меня.
– Есть дело, – решил не реагировать казак на явную подначку. – Тебе знаком этот запах?
Петруха возмущенно фыркнул, но, заметив что-то во взгляде Евсея, все же взял щепку с пятном и принюхался. Затем повернулся к нам спиной. Благодаря недавнему опыту я знал, что он пытается скрыть.
– Так воняет рядом с кожевенными мануфактурами. Там еще какую-то чародейскую дрянь пользуют, вот и веет смрадом, как у демона из-под хвоста. Это на том берегу.
– Покажешь? – спросил казак.
– С превеликим нашим удовольствием, – хитро прищурился Петруха, – за рупь.
Евсей без вопросов полез в карман.
– Ты что, Евсеюшка, – вроде даже испугался извозчик, – пошутковал я.
– А я нет, – угрюмо сказал казак, но руку из кармана вытащил пустой.
– Ну тогда прошу в карету, – кивнул Петруха на сани и посмотрел на меня. – А вы, ваше благородие?
– Нет уж, мне еще жить охота.
Мои слова были восприняты извозчиком как похвала, и он довольно оскалился, показывая белые крепкие зубы.
Петруха с Евсеем упали в сани, а я поспешил к нашему транспорту. Чувствую, держаться в кильватере этого экипажа будет задачей не из простых.
– Давай, Чертушка, вывози, залетный! – присвистнув, крикнул Баламут, даже не думая притрагиваться к кнуту.
Кто бы сомневался – другого имени у этой зверюги не могло быть по определению.
Вороной рванул с места, как гоночный болид, и сразу развил неслабую скорость. Петрухе даже пришлось его придерживать.
Вот так, то ускоряясь, то притормаживая, он и довел нас до северной окраины Омска. Удлинять путь до видневшегося вдалеке моста Петруха не стал и вывел своего скакуна прямо на лед. Затем, уже по левому берегу, мы добрались до кожевенных мануфактур. Пока катались по городу, пока искали извозчика – время ушло, и к заводу мы подъехали уже впотьмах.
Да уж – самое время ловить маньяков, но не откладывать же все до завтра. Не факт, что поутру полицмейстер не наденет на меня узду или хуже того – смирительную рубашку, конечно, фигурально
