– Кузьма, – еще раз сказал я, повторно ткнув в себя, видя, что девушка меня не поняла.
– Кьюдзьжмя! – повторила девушка, показав на меня, а затем, улыбнувшись, сказала, переведя пальчик на себя: – Я’нь Сьерьи-ись!
– Камень! – произнес я, стараясь не улыбаться, указав на ближайший булыжник.
– Эн’мыль! – кивнула эльфа.
– Камень, – повторил я, ткнув в более крупный образец, другой формы, да к тому же более темного цвета.
– Ран’мыль! – сообщила мне девушка.
– Человек, – показав на себя, сказал я и сразу же перевел палец на собеседницу. – Эльф!
Подумав, она опять кивнула и, указав на меня, произнесла:
– Нид-елас! – а затем на себя: – Асуза Эррула!
– Человек, эльф.
И в этот момент, перепугав эльфочку, лингва-модуль вдруг, пискнув, ожил, уловив ассоциацию, и перевел мои слова на ее язык. Главное было то, что искин схватил этот момент, распознав в наборе звуков осмысленную речь, а дальше дело пошло!
* * *Мотор взревел, и Валентин закрутил руль, аккуратно заводя внедорожник на проселочную дорогу, указанную сопровождающим, и не торопясь осторожно повел машину по едва видной под снежным настом колее. Отметив через боковое зеркало заднего вида, как управляемая Снегирем «булка», словно привязанная, повторила его маневр, а сопровождающие снегоходы, набрав скорость, быстро скрылись из виду, он покосился на сидящего рядом сталкера.
– Придется подождать, – сказал тот, отрываясь от карты, которую держал в руках. – Возле руин Харькова сейчас небезопасно. Не лето, конечно, обычные зомби померзли, а кто пострашнее – впали в спячку до весны, однако червовые хазары видели с неделю назад там снежных варгов и ночных ходоков, так что лучше не торопиться и не лезть на рожон. Вот здесь остановите и фары погасите. С дороги, если что, уже не увидят, в такую-то метель, да и следы скоро снег прикроет. Да на поворот сразу развернитесь, чтобы потом не колупаться. Вот прямо здесь!
– Я всегда считал, что вы с ними на ножах… – хмыкнул парень, выкручивая баранку и, пропустив мимо себя «уазик», развернул внедорожник, чуть проехав вперед.
– С кем?
– С пшеками. Поляками, – пояснил Валя, глядя в зеркало, как разворачивается вторая машина их маленького спасательного отряда.
– А-а… Ну, так-то да. Если уж в Хазарии пересечемся с червями, то миром точно не разойдемся. Особенно если они или мы с хабаром пашем. Сам понимаешь, нам, пикам – ни червы, ни бубны, ни крести не братья. Конкуренты. Но если на сармат вдруг налетим, или погань атакует, то тут законы Зоны в действо вступают. Любой ближний отряд хазар на выручку придет, и плевать – свои это или другой масти. Правда, справиться, конечно, лучше своими силами, потому как за беспокойство делиться положено. Половину, честь по чести.
– Понятно. Это мне еще дядька рассказывал, – ответил студент, поудобнее устраиваясь в водительском кресле. – Но вот чтобы вы инфой друг с другом обменивались…
Интернациональный сленг добытчиков, работающих в Украинской Зоне, он понимал в общем-то неплохо. Саму бывшую республику СССР, в девяносто первом в одночасье ставшую незалежной, а затем через пару лет стертую с лица Земли маго-ядерным катаклизмом, первые сталкеры, многие из которых были выходцами из этих мест, называли «Хазардом» от английского «Hazard» – «Опасность». Или по-другому – «Хазарией», а себя, тех, кто работал в ней официально, от окружающих Зону государств, спонсируемых каким-нибудь родом – «хазарами». «Сарматами» же называли явных нелегалов, как своих, например, зеков, так и иностранных. Особенно залетных американцев, бонапартистов и бриттов с китайцами, которые нет-нет да и пытались закрепиться в столь хлебном местечке, благо что Османская Румыния, как и германские Балканы, пока что были похожи на решето.
Но чужаки чужаками, а сами сталкеры делили себя по мастям, то бишь по странам, которые их поддерживали, благо вокруг зоны таких было только четыре. Русские – пики или еще «штыки», немцы – крести, видимо в память о крестоносцах и их походах. Османы – бубны, они и на многих карточных колодах похожи, а поляки соответственно червы, что и с языком их вязалось, и имело второе значение. В более презрительном варианте – «червяки». Потому что вели себя польские паны и их быдло нагло и заносчиво, хоть и огребали постоянно по полной от всех остальных. За что не гнушались отвечать обидчикам различными подлостями.
– Это в Хазарии мы на ножах, – отмахнулся мужчина. – А пока по базам сидим – считай, коллеги. Да и информационная сеть наша специально для того сделана. Ты, воин, просто специфики нашей не понимаешь. Сегодня они нас предупредили, завтра – мы их. Без цели и хабара – мы коллеги. Альтруизмом тут и не пахнет. Вот не дай бог такой, как ты – в зоне загнется, а потом восстанет! Даже «тройка» в Чепушиллу обернуться может и тех же червей на лоскутки порвать, что инфу неверную дали или умолчали о чем-то. А уж «четверка»…
– Ладно, понял, – кивнул Валентин и, повернувшись в салон, поймал немного очумелый невидящий взгляд Петра. – Что?
– Духи холодный след знают! – произнес шаман, глядя словно бы сквозь него, покачивая пластиковой бутылью с мутной, явно алкогольной бурдой, которую держал в руках. – Камлать буду.
Валя бросил быстрый взгляд на проводника, и тот утвердительно кивнул. За безопасность отряда в Украинской Зоне отвечал именно он.
– Иди! – уверенно произнес он, разблокировав нужный замок, и чукча, подхватив лежавший рядом с ним бубен и биток, шустро выскользнул в метель.
– Господи, – пробормотал их четвертый спутник, когда за Петром захлопнулась дверь, и помахал перед лицом ладонью. – Как он может постоянно пить такую мерзость! Это же даже не сивуха, это вообще не пойми что! А запах…
– Да, не говори, – кивнул Валя, а затем, вздохнув, налег локтями на руль. – Как там, в старой песне пелось? «У шамана три руки и крыло из-за плеча…» Так вот, у нашего шамана дополнительных конечностей не наблюдается, зато печень явно маджикерамо-титановая, если способна подобную дрянь без вреда для организма обрабатывать!
– Погоди… Это… Гребенщиков, что ли? – задумавшись на пару мгновений, спросил его собеседник, маг, совсем недавно шагнувший на ступень Аколита.
Звали его Денисом, хотя сам он просил называть себя Деном или Донни, но ни в коем случае не Денчиком. С Валентином его официально познакомили всего чуть меньше недели назад, хотя до этого момента молодые люди один раз пересекались.
Случилось это в конце осени, когда борзые доморощенные гангстеры отжали у этого
