Пока боевые потери на моем корабле отсутствовали. Корпост дважды сменил позиции, оттягиваясь к речному порту, чего нельзя было сказать о 7-й роте, с которой судьба связала экипаж. Неделя непрерывных боев внутри города привела к замене более чем половины ротного состава. Прямые столкновения сменились на столкновения небольших групп размером до взвода и отделения. Имея непосредственную связь с корабельным корпостом «Ударного», лейтенант Андрей Кощей смог чаще получать огневую поддержку для своей роты, в результате чего на фоне других подразделений его подразделение занимало более устойчивую позицию, несло меньше потерь и даже получало существенную добавку в суточном рационе. Рыба, поставляемая рыбаками клана, на корабле и в роте не переводилась в рационе. Как-то незаметно и рыбацкий баркас с пятеркой гражданских рыбаков стал, словно тень, неотъемлемым элементом корабельно-катерной группы. Тем более что вылавливаемой ими рыбы хватило не только на монитор и 7-ю роту, но и на остальные корабли группы и госпитальное судно флотилии «Советская Буковина».
Ужесточилась борьба с диверсантами противника. Немецкие диверсионные группы начали высаживаться на островах и вырезать посты визуального наблюдения и ретрансляции радиосвязи.
Монитор приходилось непрерывно переставлять с одной огневой позиции на другую и вновь на новую точку стоянки. Ужесточились меры по организации противодиверсионной обороны. Как обычно, людей не хватало, и тогда комсорг корабля Иосиф Сенченко предложил привлечь к несению дозорной службы легкораненых от роты корабельного десанта. Два комсорга, корабельный и ротный, совместно с нашим корабельным фельдшером Панасенко развернули возле корабля настоящий палаточный городок, в котором как в личном санатории взяли привычку оставаться легко– и среднераненые бойцы 7-й роты. А так как 7-я рота ранее была основой формирования сводного полка морской пехоты флотилии, то буквально за несколько дней на острове, в районе поста «Красный» создался импровизированный филиал то ли фельдшерской службы монитора «Ударный», то ли госпитального судна флотилии. И это несмотря на то, что на левом берегу Днепра в Цюрупинске был развернут настоящий госпиталь. Люди, привыкшие к службе во флотилии, всеми правдами и неправдами старались удержаться в своем соединении, да и кормежка на кораблях никаким образом не соответствовала госпитальной.
Однако легкораненые, конечно, не могли решить серьезно задачи борьбы с диверсантами противника. Особенно возмутило всех показательное вырезание поста наблюдения флотилии 21 августа. Развешанные по ветвям деревьев части тела моряков поста потребовали ответных мер. На островах напротив Херсона развернулась настоящая поножовщина. Обнаруженные диверсионные группы нещадно вырезались, а тела показательно отправлялись на правый берег. Однако бесчинства диверсантов с противоположной стороны продолжали иметь место – тела пленных краснофлотцев с постов наблюдения продолжали расчленять. Выяснилось только одно: диверсионная группа, творящая бесчинства, возглавляется офицером.
27 августа возмущение моряков вылилось в небольшое стихийное решение партгруппы отряда найти и показательно уничтожить диверсантов врага. Нельзя не отметить и того факта, что условия для провоцирующего обсуждения этого вопроса создал лично командир монитора «Ударный». Неужели наши морские диверсанты из флотилии, которые взяли как трофеи румынские мониторы, не смогут надрать одно место извергам? Как итог, политотдел флотилии вынужден был обратиться в разведотдел все той же флотилии с задачей рассмотрения интересующего коллектив вопроса.
Моя же цель была очень проста. Хотелось официально организовать «поход за зипунами» бойцами Нечипайло. Время, когда корабль выйдет в сентябрьский Ягорлыцкий залив на встречу со своей судьбой, неукротимо приближалось. Кроме того, необходимо было увеличить количество трофейной радиотехники.
Буквально на второй день после попытки прорыва немцев к порту у меня попытались изъять пост радиоразведки и перевести его на узел связи флотилии, подчинив разведотделу. Пришлось выдержать настоящий бой с командованием, предложив разместить дублеров радистов на мониторе, пока не будет готов настоящий пост радиоразведки. Теперь настало время заинтересовывать в активной деятельности именно группы Нечипайло лично заместителя начальника штаба флотилии по разведке капитан-лейтенанта Бархоткина, для чего при первой же возможности я и постарался показать свое видение решения задачи борьбы с диверсантами противника и возможности развертывания на флотилии поста радиоразведки флотилии.
– Александр Сергеевич, в свете последних событий на островах и усиления борьбы с диверсантами, а также в свете решения предыдущей нашей договоренности по организации технической разведки у меня появились определенные предложения по сути вопросов, – начал беседу с замом НШ по РО.
– И какие же у тебя будут предложения?
Одно дело – корабельная деятельность и деятельность корабельно-катерной группы и подразделений, приданных и подчиненных мне для решения определенной задачи типа артиллерийского удара по Вознесенску. Совершенно другое – деятельность подразделений из состава корабля или приданных сил, без ведома вышестоящего командования, тем более на территории противника. Такие дела пахнут изменой и трибуналом. Поэтому начал как всегда с обоснования привлечения своих бойцов.
– Я предлагаю силами наших корабельных аквалангистов, нештатного взвода водолазов-разведчиков организовать охоту не только за диверсантами, а и за простой и специальной радиотехникой противника.
– Почему ты решил объединить эти задачи наших бойцов? При чем здесь диверсионные группы и радиоаппаратура. Это ведь разные цели не только по смыслу, но и по организации выполнения. Диверсантов просто уничтожаешь, а аппаратуру надо не только захватить, но и найти и переправить к себе с той стороны, – зам по разведке Бархоткин сразу развил и рассмотрел цели и задачи действия привлекаемого подразделения.
– Александр Сергеевич, объединяю я этот вопрос в связи с одной общей между ними особенностью. Первое. Выявленные ранее диверсионные группы противника явно не профессионального уровня. Ориентировочно это разведчики минимум уровня штаба дивизии. Соответственно и квартироваться они должны где-то около штаба соответствующего уровня. Те группы, которые нам встречались ранее, это уровень наших корпостов и самодеятельных формирований батальонного и полкового размаха. Думаю, найдем главный штаб, найдем и разведчиков с офицером в начальниках. Второе. Еще неделю назад авиация противника прибывала в нашу зону после начала нашей стрельбы как минимум через час-полтора, сбрасывая бомбы на удачу. Теперь она прилетает примерно через три-четыре десятка минут и потом уверенно бомбит места позиций наших кораблей во время стрельбы. Если бы мы постоянно не меняли позиции после стрельб, то нас бы уже давно разбомбили. Явно используется наведение авиации армейцами вермахта. Скорее всего, у противника появились радиостанции, работающие на диапазонах не только бронетехники, но и авиации. То, что насобирали наши трофейные команды, не в состоянии работать в обоих диапазонах. Именно такие радиостанции нам и нужны для развертывания поста радиоразведки флотилии. Не думаю, что таких радиостанций у противника много, скорее всего, одна или две на дивизию. То бишь опять-таки все упирается в штаб противника уровня дивизии.
Третье. Эвакуация трофейной техники и, если получится, ценных «языков». Команда нашего Нечипайло уже неплохо показала себя в операции под Вознесенском – пример тому
