— Что?
— Мы можем все переиграть, — медленно сказал Юрий.
— После того что ты сотворил?
Он поморщился.
— Ничего такого ужасного я не сделал.
— Скажи это Альге!
— А что Альге? — Цехель пожал плечами. — Да, он теряет сына, но самая любимая его игрушка — власть — останется при нем.
О чем этот безумец говорит?
В этот момент еще один человек спустился с чужого корабля и о чем-то зашептался с Кордосой. Спустя минуту тот отстранил подчиненного и повернулся к нам.
— Юрий, какого черта?!
— Что? — Тот невинно вскинул брови.
— В столице схватили моих людей!
— Упс-с, не думал, что СБ так легко справится с кризисом, что мы им устроили. Но вообще-то странно, что вы предъявляете претензии мне: в конце концов, это ваша попытка свержения власти, а не моя. Я лишь технический консультант и исполнитель.
Васко яростно сверкнул глазами, но тут же усилием воли заставил себя успокоиться.
— Хорошо, все это не так уж важно, раз наследник у нас. Юрий, не тяните.
— Тай Цехель, — торопливо заговорила я. — Этот человек намерен вас убить после того, как вы «вылечите» Замира. И вас, и меня. Неужели вы будете делать, что он хочет?
Я рисковала, настраивая союзников друг против друга, но только так могла отвлечь внимание лонгийцев от Замира.
— Эта сука врет, — почти спокойно сказал Кордоса.
— Нет, не вру. Но вы ведь и так это знаете, тай Цехель? — Мне хватило одного взгляда на Юрия, чтобы это понять.
— Знаю, — не стал он отпираться. — Предатели всегда предают, это весьма предсказуемо.
— По собственному опыту знаете? — Кордоса презрительно скривился. — Жиль, забери Замира и пристрели девчонку. Я полагаю, Юрию будет легче выполнить свое обещание, если увидит, насколько мы серьезны.
— Вы нарушаете сделку, Васко, — предупредил наемник, не глядя на Кордосу. — Эмпатка нужна мне живой.
— Но вы ведь тоже меня обманули! Убедили, что нам удастся поймать в ловушку Ядгара. Но столица все еще в его руках. Вы сбежите на свою планету, оставив меня ни с чем.
— А наследник уже не котируется? — фыркнул гардарик. — И не пытайтесь убить эспера. Это плохо для вас кончится. Впрочем, как хотите. Я, как вы знаете, готов идти на некоторые уступки.
Он их останавливал? Нет, он подзуживал, даже не делая реальной попытки меня защитить. Я догадалась, что Юрий собирался сделать, — пожертвовать мной. Если я умру, то эмпатического эха от моей смерти будет достаточно, чтобы вывести всех лонгийцев из строя. Лишь гардарику ничего не будет.
— Нет… — Покачала головой в немой мольбе, не веря, что Юрий так легко позволит им убить меня.
В глазах его, как мне показалось, мелькнула печаль.
— Дурочка. Ты как всегда ничего не поняла. Отдай мне ребенка.
Я позволила Цехелю забрать Замира, безвольно опустив руки. Никто не будет убивать наследника. Он нужен живым и Юрию, и Кордосе. И если по моей вине мальчика заденут или поранят, будет плохо. Я не собиралась делать из Замира живой щит или шантажировать им. Юрий кивнул мне и сделал шаг в сторону.
В старых фильмах — еще тех времен, когда люди не освоили Космос, — тоже было оружие. Красивое, хоть и немного неуклюжее. Из настоящего металла, а не пластика. В тех кинолентах у каждого выстрела было свое звучание, похожее на короткий раскат грома, сопровождаемое глухим щелчком или свистом разрезаемого снарядом воздуха. Современное оружие бесшумно, хотя и не менее смертоносно. Я не очень в нем разбиралась, но знала, что направленное сейчас на меня не было парализатором. Его выстрел услышать нельзя, но можно увидеть: бледно-зеленая точка индикатора мигнула на стволе, и сгусток белого пламени бесшумно сорвался в мою сторону.
Юрий Цехель, Лонга
Эсперы непредсказуемы и ненадежны — это первое, чему учат псов при взаимодействии с одаренными. На них нельзя полагаться, им нельзя верить, как и нельзя возлагать на них большие надежды.
То же самое Юрий с детства слышал о себе и, может быть, именно поэтому всегда находил подход к одаренным, когда другие с трудом добивались от них каких-то результатов. Эсперов нельзя просчитать на рациональном уровне, но вполне можно понять. Они не вечные дети, которых нужно держать в строгости, и уж тем более не овцы, которых можно подчинить страхом и угрозой. Если уж с кем и сравнивать эсперов, так это с птицами, невесть как потерявшими крылья и теперь не отводящими тоскливого взгляда от неба. Что одаренным до земных дел, когда их ждут небеса?
Эрика была прекраснейшей из этих птиц, и Юрий хотел бы вернуть ей крылья. Но разве это в его силах, если он сам сидит на привязи, что прочнее любых веревок?
Он гардарийский симаргл, у него есть долг, который нужно выполнить, но еще и ответственность за тех, кого он во все это втянул. Маленького мальчика, сына человека, которого гардарик искренне считал другом, и хрупкую девушку, в чьем взгляде сейчас столько горечи.
Эсперы — не дети, но они непростительно невинны, по крайней мере для тех, кто способен читать чужие мысли. И его боязливая, недоверчивая Эрика, когда-то прятавшаяся от него в шкафу, тоже была удивительно наивна в некоторых вещах. Даже увидев его темную сторону, она верила, что он никогда не причинит ей вреда, что он на ее стороне.
Но Юрий предал и ее. Он мог сотни раз повторять себе, что необходимый риск просчитан, что он готов к самому худшему варианту, но сейчас, когда один из лонгийцев направил плазмотрон в сторону девушки, в груди что-то оборвалось. Мысленно чертыхнувшись, гардарик кинул взгляд на Менадо, пытаясь понять, насколько тот боеспособен. Судя по всему, если мозг его еще не превратился в кашу, то до этого уже недалеко. И хоть его марионетка была пока на ногах, причем достаточно близко к Эрике, Цехель все же решил его подстраховать.
«Ну же, детка, воспользуйся
