Зарина, почти полная копия своей матери, была вечным напоминанием о той первой досадной ошибке, потому Альге и оставил ее во дворце. О своей неосторожности стоит помнить. Да и позволить, чтобы его дочь попала под чужое влияние, он не мог, поэтому, хоть с ней и не сближался, все же приглядывал. Не слишком близко, но и не далеко. По крайней мере так он думал раньше. Разговаривая с дочерью утром после ее приезда в горный замок, Ядгар неожиданно увидел в глазах Зарины то, что так долго не замечал, — обиду и одиночество, точно такие же, что когда-то толкнули Лайлу к ее погибели. И это нельзя было игнорировать, если он не хотел получить большую проблему под боком.
Поэтому когда на ком Ядгара пришел сигнал, что под дверью его кабинета ждет Зарина, он без всякого сомнения дал ей допуск, хотя не прошло и пары часов, как она с яростью вылетела из этих же дверей.
Вот только в этот раз дочь была не одна, а с Аланой Кронберг. И, как будто этого было мало, тащила за собой еще и Эрику.
На мгновение Ядгар даже залюбовался представшей перед ним картиной. Будь у него хоть капля поэтического дара, он сказал бы, что перед ним предстали три времени года. Яркая и зрелая осень, легкомысленная и непостоянная весна. И лето. Девушка со сливочной кожей, мягкими, пахнущими луговыми цветами волосами и теплыми карими глазами, в которых — легкая тень тайны, предназначенной для него одного. Словно Эрика знала и понимала то, что ему было недоступно, но при этом жизненно необходимо.
Игры утомленного разума… Перед ним были его надоедливая дочь, слегка раздражающая, но все же полезная Кронберг и рабыня, в глазах которой — привычная опаска, а вовсе не тайна.
— Если ты снова хочешь вернуться к утреннему разговору, лучше не тратить мое время, — сухо сказал Ядгар, отдавая свое внимание экрану монитора. Очки санро он не любил. — Доктор Кронберг, не ожидал от вас, что вы пойдете на поводу у Зарины.
— Но, отец, послушайте, что скажет тайнэ Кронберг! — вновь заныла инфанта.
Согласиться было легче, чем спорить.
— У вас есть пять минут, Алана.
Рыжеволосая психиатр нервно сглотнула.
— Я… не понимаю, что должна сказать. Тайнэ Зарина сообщила, что вы хотите меня видеть.
— Тогда можете идти. Я вас не задерживаю. А тебе, дочь, стоит запомнить, что, прежде чем искать союзников, нужно убедиться, что они действительно будут на твоей стороне.
Алана поспешно шагнула к двери, но Зарина уже успела перегородить выход.
— Я ведь просто хочу познакомиться со своим братом!
— У тебя есть другие игрушки. А Замир болен, ты знаешь.
Ядгар пытался говорить мягко, но это плохо получалось.
— Разве я способна навредить ему? — в отчаянии воскликнула Зарина.
— Да.
«Нет».
Два ответа — негромкое «да» принадлежало Кронберг, второй же прозвучал в мыслях Ядгара.
— Почему? — Император сплел пальцы под подбородком, размышляя, кому же на самом деле он адресовал вопрос.
— Мы не уверены, насколько Замир стабилен, — ответила Алана. — Прошлая встреча с тайнэ Анхелой привела к тому, что мальчик еще больше замкнулся в себе. Я думаю, что Замир…
Кронберг говорила что-то еще, но аргументы психиатра Альге были знакомы. А вот сквозившая уверенность, прозвучавшая в «ответе» Эрики, заинтересовала. Сейчас она молчала, равнодушно уставившись куда-то за его плечо. Почувствовав внимание, перевела взгляд на него.
«Что ты имела в виду, Эрика?» — спросил Ядгар, зная, что она всегда чутко прислушивается к его мыслям. Ее ответ походил скорее на еле уловимый, хоть и отчетливый шепот, чем на обычную речь.
«Мальчик способен вынести присутствие своей сестры. Тайнэ… ее чувства и мысли — как легкий ветер, тогда как сознание Замира — гранит. Едва ли его заденет присутствие вашей дочери».
«Тогда в чем смысл?»
«Если эта встреча не нужна Замиру, то Зарине она нужна».
И опять та странная уверенность, о которой спроси — и Эрика вряд ли сможет ответить.
«С моей женой год назад все было иначе».
«Связь матери с ребенком — совсем другое дело. Даже эспер, выстроивший самую крепкую защиту вокруг себя, будет беззащитен перед родной матерью».
«И отцом?» Неожиданная горечь собственных мыслей удивила Ядгара, заставив задуматься, насколько рациональным было его желание пресечь любые контакты сына с внешним миром. Ведь сам он не мог видеться с ним.
— А аргументы «за»… Они ведь тоже у вас были? Я помню, мы обсуждали этот вопрос, — вслух сказал император.
— Да, но… — Кронберг замялась.
— Просто я не хотел тогда их слушать? — усмехнулся Ядгар. — Алана, уж от вас-то я ожидал, что вы будете не поддакивать, а действовать исходя из интересов моего сына.
На щеках доктора выступил румянец — как и все рыжие люди, она легко краснела.
— Ну, на самом деле обстоятельства несколько изменились. С Эрикой мы достигли большого прогресса. Замир начал реагировать на слуг, а недавно и вовсе устроил истерику, когда я пришла забирать Эрику.
— Вы так говорите, будто это хорошо, — удивилась Зарина.
Психиатр улыбнулась.
— Конечно хорошо! Ребенок выражает свои эмоции и желания, пусть пока и неумело. Возможно, расширение социальных контактов было бы для него полезно. Только делать это лучше не в комнате мальчика. Боюсь, вторжение еще одного чужого взрослого на его территорию Замиру не понравится. Думаю, будет правильным спросить об этом Эрику. Она теперь знает Замира гораздо лучше меня.
Ядгар насмешливо сверкнул глазами, увидев, как сжалась эспер под требовательными взглядами двух женщин.
«Ну надо же, в своих мыслях ты действительно храбрее, чем на словах».
Решение он уже принял, но озвучивать пока не хотел, неожиданно для себя наслаждаясь происходящим. Странно, но в присутствии Эрики было легче выносить повседневную рутину, как и участвовать в глупом представлении, что устроила ему Зарина, пользуясь его попустительством. Словно ему в руки вложили цветной калейдоскоп, который, стоило приложить его к глазам, раскрашивал серые будни в яркие цвета.
Не знаю, как так получилось, но неожиданно глупое и неуместное
